Выпуск #25 The SkyRockets

Всех приветствую! У микрофона Сергей Рымов и очередной выпуск подкаста «Живьем. Четверть века спустя». Сегодня мы, сделав такой круг по разным жанрам музыкальным, снова возвращаемся к прекрасной теме рокабилли. И сегодня мы будем слушать концерт группы, которая называется SkyRockets. У нас в студии Олег Березин. Привет, Олег! Рад тебя видеть!

- Здравствуйте все, друзья!

- Ну что, будем сегодня слушать то, что ты четверть века не слышал. Времени-то много прошло.

- Ну, я сегодня пытался что-то вспомнить. Я помню, что это было где-то на Бауманской.

- На Бауманской, точно.

- В таком фиолетовом доме высоком.

- Да, все так и есть.

- Я не смог вспомнить год, ни время года. Я даже, сегодня мы созванивались с ребятами, не выяснил, кто у нас на барабанах был.

- Ну, я думаю, мы точно можем сказать число. Это был октябрь, 27-е число, и это был 96-й год. А вот насчет барабанов, здесь тебе придется хорошенько послушать, может, по манере исполнения определишь, к примеру.

- Ну, может быть. Хотя не уверен. Ну, посмотрим.

- Ну, поехали. Summertime Blues, классика.

- Summertime Blues. Мы начали вот с этой прекрасной композиции. Абсолютная классика рок-н-ролла. Как звучит?

- Ну, звучит так, достаточно забытенько для меня. Ну, уже много лет, мы сильно-сильно поменяли отношение к инструментам, ко всему такому. Поэтому я понимаю точно, что это группа, в которой я играл, но сразу ясно – вот это 90-е, да, вот они, все такое, немножко убыстренное. Сейчас помедленнее, поспокойнее.

- Ну, молодость, дело такое, кровь играет.

- Да нет, там не в этом было дело, конечно. Такая тенденция была. Мы вроде хотели поиграть более классическую музыку, но все равно общая тенденция была такая, что надо ее играть чуть-чуть быстрее, чем было раньше. И поэтому все такое вот.

- Чтобы люди тоже двигались чуть-чуть энергичнее?

- Вот это я даже не уверен, связано ли это было с танцами, потому что важно было «а смотрите, мы можем быстрее, чем надо»

- Помериться с коллегами?

- Ну, как бы да, сайко всю эту тему начали, а рокабилли не отставали, потому что все-таки немножко мелозвучание было у всех.

- Ты сказал, когда мы с тобой перед этим эфиром договаривались, что 27 мая - а мы записываем 27 мая - это такой прямо день первого твоего рок-сейшена.

- Да, это прекрасный день, я его помню очень хорошо. Потому что мы с моим приятелем из Зеленограда – Гена, привет! – поехали в «Зеленый театр», и там был какой-то сборный концерт, их тогда было очень много в «Зеленом театре», и хедлайнером была «Бригада С». Мне было очень важно заявиться, потому что я уже ходил в прикиде, я был стилягой. Я собирался попасть в стильную тусовку. Тогда говорили «стильная тусовка», а не «стиляжная», как сейчас. Если человек на стиле, то он «стильный». Вот. И я собирался туда как-то проникнуть, еще не знал как, и подумал – надо пойти на концерт. Мы потерялись с моим другом прямо на входе, я весь концерт пробыл один, а в конце концерта, уже на улице, меня какие-то люди пригласили пойти дать отпор люберам, сразиться с ними, и все такое. Я не стал отказывать, пришел, и оказалось, что это любера и были. (смех) Ну да, там после каких-то перипетий эти парни, которые меня взяли, они же за меня и заступились, сказали: «Этого мы трогать не будем, потому что он смелый, не испугался», и все такое. И парень мне сказал: «Ты, если что, говори: «Мишу с улицы Космонавтов знаю», и тебя никто не тронет». Так что, Миша, тебе тоже привет, помогло не раз. Причем было понятно, что люди не знают, о чем речь, но было понятно, что у меня какие-то связи имеются, поэтому - «ну его на фиг».

- Вот интересно, «Бригада С» воспринималась как стильная группа тогда, в 88-м?

- Да, вполне. Но ты понимаешь, вакуум же был, просто вакуум. Ничего не было толком, поэтому как бы да. «Браво», «Бригада С» - это вот была музыка для стильной тусовки. Девочки по «Браво», мальчики - по «Бригаде С».

- Конец 80-х для стильных ребят - это золотое время или так, не очень?

- По-хорошему, это единственное время, которое я застал. Потому что в 88-м году мне исполнилось 16 лет, как раз когда я появился в компании всей этой. Потом оно кончилось, в 90-м стильная тусовка развалилась. Старшие ушли в армию, и, вернувшись, уже никто никуда в компании не вернулся. А мы очень быстро развились до понимания того, что кроме двух русскоязычных групп есть еще какое-то количество музыки, и большая часть этой музыки гораздо интересней. И пошли дальше.  

- Ну, вообще, ты уже чувствовал себя музыкантом?

- Нет, нет абсолютно. Я и сейчас чувствую себя музыкантом далеко не всегда. Потому что я все-таки человек из тусовки, для меня движуха - самое главное.

- Ты эту движуху вокруг себя уже тогда начал крутить?

- Нет, тогда еще рано было этим заниматься, потому что я не знал как она, эта движуха, происходит. Постепенно научился. И когда стало ясно, что кому-то надо делать, потому что все остальные ждут, что «сейчас для нас все сделают, все будет», я подумал и решил, что раз никто, значит, я.

- А движуха - это, в том числе, собственно говоря, музыка, группа?

- В том числе, да. Стиляги 80-х годов - я не буду говорить за тех, кто был раньше, потому что я их не застал и придумывать не хочу - наша тусовка крутилась вокруг танцев. Все танцевали, причем в основном  твист под рок-н ролл, и всех это устраивало. Тоже немножко быстрее танцевали, чем надо танцевать твист. А потом, ну, постепенно, сначала мы по секрету узнали, что есть там какой-то «Мистер Твистер», который играет не так, как «Браво», а интереснее. Мы пошли, посмотрели, нам было очень всем, ну, прямо круто. Мы несколько концертов посетили. Будучи молодыми, старательно напивались и танцевали без остановки. Один раз получилось так, что я пришел с двумя девочками куда-то в Измайлово, в большой концертный зал. Купили билеты в первый ряд, сели. Танцевать там было нельзя, пьяным там быть тоже было нельзя. Я трезвым, в первым ряду, посмотрел весь концерт «Мистера Твистера» и решил после этого, что надо в Москве еще одну группу организовать срочно. (смеется) Так все и началось.

- А сколько еще-то было на тот момент групп? Был кто-то еще?

- Были, группы были. Я боюсь, не дай бог, кого-нибудь обидеть, кого я лично не знал или не застал. Мы посещали концерты. «Браво» и «Бригада С» не считаются, они известные, о них знали все. «Мистер Твистер», само собой. Но кроме этого были еще группы. Рокабилли в кожаных куртках играла группа «Старое такси». Была группа «Бриолиновая мечта». Коля Второв, лидер этой группы, он играл на контрабасе. То есть, так получилось, что я на Колю сначала ходил, пару-тройку лет. Потом мы просто дружили, общались, у него группа к тому моменту развалилась, он ничего не делал. Но какое-то недолгое время. Потом вместе стали пробовать что-то еще. Я сегодня ему звонил, спрашивал, не сможет ли он прийти. Он сказал, что будет очень сильно стараться, но, скорее всего, нет.

- Давай еще одну вещь послушаем с концерта на радио «Ракурс». 96-й год, группа SkyRockets, All By Myself.

- Группа SkyRockets, All By Myself. Вот это, кстати, что была за вещь, она такая, не из самых известных?

- Ну, как же не из самых известных? Это песня Фэтса Домино, на секундочку. Мы ее играем буквально с самого начала организации моей первой группы. Мы сначала назывались Alligators, с 91-го по 94-й. Потом я где-то на полгода  решил, что музыкой больше заниматься не буду. Но оказалось, что нет, так не получается. И вот как раз в 95-м году образовались SkyRockets. В общем-то, по плану это должен был быть новый состав группы Alligators. Просто один из участников сказал: «Вот с тобой я играть буду, а в Alligators – не буду». У меня как раз в запасе было название одно, человек мне подарил, я говорю: «Ну, будет SkyRockets тогда». Он говорит: «Ну, хорошо, договорились».

- То есть, по сути, когда мы говорим SkyRockets, подразумеваем Alligators? Когда мы говорим Alligators, подразумеваем SkyRockets?

- Ни в коем случае теперь, конечно. Для постороннего человека, может быть, да, когда единый вокал, можно считать, что это одна группа. Но люди-то были разные. И даже если одни и те же люди, как тот же Коля Второв, и тот же Женя Ломакин, они играли и в той группе, и в этой, а потом еще раз и в той, и в этой, аранжировки были немножко разные. К песне вернемся. All By Myself – одна из моих любимейших песен, мы ее до сих пор играем. Эта песня входила в короткий-короткий список песен группы «Трио Джонни Бернетта», это моя любимая рокабилли-команда. Мы почти все из них играем, особенно быстрое. Я очень люблю эти песни и от них отказываться не собираюсь никак.

- А вообще, скажи, вот есть всем известные люди, которые основали стиль рок-н-ролл. А рокабилли - это все-таки чуть-чуть другие исполнители?

- Ох, на зыбкую мы заходим дорожку сейчас. Значит, когда я сам был маленьким, когда мы с моими старшими товарищами, которые старше меня были ненамного, лет на шесть, они организовали, и я принял участие в фан-клубе Элвиса Пресли в Советском Союзе. Было там два активных молодых человека, они придумали эту историю. Нашли старших товарищей, с ними договорились и эту историю организовали. И в итоге кто-то из старших товарищей заметил, что «у вас, наверное, ребята, музыки-то хорошей маловато». Дядя этот оказался не просто дядя, а барабанщик группы «Старая гвардия», он же барабанщик группы «Атланты», он же Алексей Сикорский. У него была огромная коллекция катушек. Он нас пригласил к себе домой. Мы, конечно, пришли в лучшей одежде, аккуратно причесанные. Он говорит: «Понятно, вам надо послушать вот это, вот это и вот это», и начал катушки доставать и нам на кассеты все это записывать. Он, конечно, старшее поколение, они очень сильно тяготели к блюзу, ритм-н-блюзу, вот к этому смешению. То, что было актуально. Это, действительно, был очень важный прорыв, когда смешалась черная и белая музыка. Как-то сразу из всего, что он записал, я обратил внимание на Джина Винсента, на Эдди Кокрена и на Джонни Бернетта. Позже выяснилось, что эта музыка называется рокабилли, а не рок-н-ролл. И я для себя галочку жирную поставил - вот этим и займемся.

- Рокабилли.

- Да. Это и будем искать дальше.

- Ну, собственно говоря, Эдди Кокрена мы уже послушали. All By Myself послушали. Make Like Rock’n’Roll – это чья вещь сейчас будет?

- Это песенка Дона Вуди. Дон Вуди начал записываться, когда ему было лет 16. У него достаточно низкий голос. У него несколько очень хороших песен, но в хиты они не сильно вошли, оказались где-то во втором десятке. Эта история, кстати, тоже касается Джонни Бернетта, он никак не мог попасть в хиты, все время 12-13-е место в чартах занимал, и поэтому вроде как не король рок-н-ролла.

- Вроде как не в топе, да.

- Мог бы оказаться королем рок-н-ролла, а так - вот… Потом, гораздо позже, его звезда взошла, уже когда ривайвл начался. Как бы люди выкопались, сказали: «О, ничего себе! Видели что есть-то, оказывается?!»

- Ну, давай слушать. Make Like Rock’n’Roll в исполнении группы SkyRockets, 96-й год.

- Make Like Rock’n’Roll . Очень бодро получилось, очень бодро.

- Вот как раз про эту песню хотелось бы добавить. Была такая пластинка польская, которая называлась Rock'n'Roll. С этой пластинки у очень многих моих знакомых началась история, связанная с рок-н-роллом, с любовью к этой музыке и так далее.

- Она была как-то в Союзе доступна?

- Да, она была доступна в Союзе. Случайно, естественно, - по знакомым. Было крупно написано: Rock'n'Roll, была нарисована косая куртка. Вот там была версия англичан, где-то начала 80-х годов, как раз этой песни. Не помню, кто пел, честно. Но она тоже была немножко быстрее, так же как у нас вот прозвучало сейчас. В оригинале песня чуть спокойней и более качает.

- Давай попробуем уже припомнить, кто был в студии, музыкантов, которые участвовали в концерте SkyRockets.

- Я, пока мы слушали все это, пришел к определенным выводам. Сегодня я разговаривал с контрабасистом, который играл. Это Николай Второв, основатель группы «Бриолиновая мечта», который именно в конце 80-х очень много для рок-н-ролла сделал. Когда группа вырывается наверх, для тусовки она практически пропадает. Тусовка - это такая вещь андеграундная, ты себя чувствуешь немножко не таким, как все, не хочешь ни в коем случае быть таким, как все. Если вдруг все начинают это слушать, ты говоришь: «А, да, мы тоже это слышали. О, ну нет, мне что-то другое нужно теперь». Вот Коля был альтернативой тому же «Браво». Потому что они играли на русском языке, они играли твист, они играли рок-н-роллы, достаточно веселые, с ироничными текстами. Мы ходили в кафе «Проспект» в «Олимпийском». Там, значит, было так: во вторник была тусовка для поклонников «Модерн Токинг», по средам была тусовка поклонников рок-н-ролла, по четвергам была тусовка поклонников «Депеш Мод». По средам Коля со своей группой почти каждую неделю там выступал. Мы приходили, очень было миленько. Не помню, сколько стоил билет, но в билет входил молочный коктейль. (смех)

- Ну, Николая припомнили. Дальше?

- Да, Колю я припомнил. Значит, на гитаре Андрей Романчук. Он в SkyRockets практически бессменно был гитаристом, большую часть времени существования группы. SkyRockets существовали с 95-го по 99-й год. Года три с половиной, наверное, Андрей был гитаристом, пока не решил для себя, что он нас перерос, и пора все это менять. Тогда состав кардинально поменялся. Кстати, касательно Alligators первых лет, у меня состав менялся раз в 5-6 месяцев почти целиком. То есть, люди приходили, уходили, потому что передумали и решили играть другую музыку, или решили, что сами могут теперь не хуже, зачем я им сдался, и так далее. В SkyRockets уже было поровнее, почти все время был один и тот же состав. У нас было так: Коля на контрабасе, Андрей на гитаре, а на барабанах то Женя Ломакин, то Миша, кличка у него была – Чемодан. Вот я склоняюсь к тому, что здесь был Чемодан. Причем склоняюсь я как? Я Жене позвонил, он говорит: «Я не помню».

- Ну, барабанщик, соответственно, Чемодан, а ты ведь - Клетчатый, да?

- Я Клетчатый, да.

- Как так получилось?

- Когда я был стилягой, я пришел на стильную тусовку. Меня спросили: «Как тебя зовут?» Я говорю: «Олег». Мне говорят: «Ну, нет. Это как-то нет, надо какую-то кличку. Подумай». А у меня был клетчатый пиджак, в отличие от всех остальных. Там все почти были в черных пиджаках. И там у ребят были клички такие, достаточно забавные. «Культорг» была девочка. Потом были какие-то военные «Генералы» и «Сержанты» и так далее. А были отдельно «Голубой», «Коричневый». И вот я стал «Клетчатый».

- На концерте, собственно, ракурсовском и, я так понимаю, на концертах в принципе, вы играли кавера же? Или свои вещи тоже были?

- Ты знаешь, у нас было несколько своих песен. Из того, что мы сами написали, практически все в работе у нас постоянно, то есть, мы играем. Задачи такой не стояло - во что бы то ни стало играть свою программу. Потому что в тот момент, касательно  90-х, в первую очередь, важно было просто донести, что в рок-н-ролле есть не только Blue Suede Shoes, Tutti Frutti, Be-Bop-a-Lula - все гораздо шире. И вот, пожалуйста, мы играем кучу песен, вы их не знаете, а, между прочим, это все классика 50-х годов. Одно дело - свои люди, они уже после третьего раза начинают разбираться в названиях. А когда у тебя все-таки половина зала – это люди посторонние, ну, вот есть такая задача.

- Образовательная?

- Ну, типа того. Люди потом подходят, говорят: «А что это было? Это вы сами написали?» - «Нет». – «А что это?» - «Вот это и вот это запиши, вот то и вот то послушай, вот это скачай». Они скачают. А раньше - пойди туда-то, купи кассету себе, послушай.

- Да. Или перепиши.

- Ну, как-то так, да. Но переписать можно только по дружбе. Вот, иди в тот ларек, там купишь.

- Ну, давай тогда еще одну вещь послушаем. Это как раз вот из разряда «да, это Элвис Пресли, но это не Blue Suede Shoes». Just Because.

- Just Because. Ну, вот здесь как раз, это, может быть, в большей степени, действительно, такая кантри-вещь?

- Ну, Just Because – это, конечно, кантри-стандарт. Но в данном случае это рокабилли, конечно же. Действительно, спасибо Элвису, он ее ввел в разряд рокабилли-песен. Когда-то давно, еще в 90-е, в одном из интервью, человек очень настаивал: «Вот нам расскажите еще побольше про Элвиса». Я тогда построил такую забавную формулировку, что Элвис – это очень хороший и доброжелательный сосед нашей музыки, он всегда был рядом и практически никогда в ней не участвовал. Его ранний альбом, который был составлен из сорокапяток, записанных на студии Sun, вот там рокабилли просто чистой воды. Там то, что Сэм Филлипс в нем рассмотрел и заставил его это играть - это когда белый человек поет черным голосом музыку, которую принято считать больше в стиле кантри, но при этом с черным голосом. Вот это было очень круто, это было прямо действительно здорово. Потом другие люди, такие, как Карл Перкинс и прочие, поддержали всю эту историю. И как раз тут мы приходим к тому, что рассказывали старшие. Алексей Сикорский, например, так нам сказал: «Вот стык этой музыки - это очень хорошо, когда черная музыка столкнулась с белой, и получилось что-то новое». Все начали играть рок-н-ролл, но дальше выяснилось, что рок-н-ролл получается только у черных, а у белых получается рокабилли. Потому что поют они по-разному, играют они по-разному, на сцене они себя ведут по-разному. Как бы в то время так и считалось, что рокабилли – это белый рок-н-ролл, который исполняется белыми людьми. Сейчас, в наше время, у нас мультикультурное общество, поэтому считается, что вот такая точка зрения, она места не имеет. Сейчас рокабилли – это весь рок-н-ролл 50-х. Рок-н-ролл стал более обширным понятием. В рок-н-ролл у нас входят и AC/DC, и Manowar, и прочие прекрасные группы.

- Да-да-да-да-да.

- Вот, а рокабилли – это то, что было в 50-е, до «Битлз». Но раньше считалось чуть по-другому. То есть, короли рок-н-ролла – это те, кто стали действительно популярны. Элвис Пресли, Фэтс Домино, Литтл Ричард, Джерри Ли Льюс, Карл Перкинс. Но все же, что Джерри Ли, что Карл Перкинс - у них музыка очень сильно выбивается из этого ряда. Это однозначно рокабилли, как ни крути. Даже с пианино, все равно.

- А с какого момента Элвис перестал быть рокабилльщиком, грубо говоря?

- Да вот как только его купили.

- То есть, как только на мейджор ушел?

- Как только на RCA его отдали, как бы да, все. Как только Полковник им занялся, в общем, наступил привет. Там дальше только единичные песни. Вот как раз Just Because, она не входила в эти первые пять сорокопяток, из которых первый альбом получился, но она такая же.

- Слушай, знаешь, какую тему еще хотел с тобой обсудить? В 90-е годы, ты, кстати, вот уже упомянул вначале вскользь, модно было сайко?

- Ну, конечно, оно добралось до нас, наконец-то, через 10 или 15 лет. (смеется)

- Вот можешь рассказать популярно, чем сайкобилли отличается от рокабилли?

- Давай попробуем как в 90-е объяснить. Сайко – это рокабилли, которое играется в полтора раза быстрее и в минорных аккордах. И, естественно, песни там не про то, что «у меня есть новая машина, давай посмотрим», а про то, что «однажды ночью я вышел на кладбище, встретил там демона, и мы начали курить наркотики», ну, что-то такое. На самом деле, конечно, сайко – это, во многом, смесь рокабилли и панка. Хотя, конечно, меня сейчас проклянут мои старые друзья, наверное, - панк у нас не очень котируется. Тем не менее, вот минор, какие-то более странные тексты и так далее. Потому что все-таки в рокабилли – позитив, даже если песня минорная. Кстати, если, скажем так, это нео-рокабилли, и на минорную гармонию, есть специальное понятие – в Европе это называется «Славянское рокабилли».

- Оп-па!

- Если песня грустная, если она похожа на кантри, но притом она в миноре и с немножко более сложными аккордами, скорее всего, ее написал кто-то из восточных славян.

- Отношения-то между фанатами сайко и рокабилли, они как, нормальные всегда были, дружеские?

- Ну, я не могу за всех говорить, у меня всегда все было ровненько. Потому что сайко в Москве организовали уже мои приятели близкие. Потому что я задержался в рокабилли, а им больше сайко понравилось. Я считаю, что серьезных конфликтов не было и быть не могло. Просто был период в середине, может быть, к концу 90-х, когда начало что-то бурлить внутри нашей, не очень большой, тусовки. Потому что я считаю, что всего в Москве, включая всех сочувствующих, эту музыку слушают человек 400, может быть, 500. И вдруг кто-то начал пытаться типа «вот это так, это не так, мы вот одни, вы другие, мы с вами здороваться не будем». Ну, прошло, все забыли, слава богу, и хорошо.

- Да-а-а. Ну, давай послушаем еще одну вещь с ракурсовского концерта. Называется Midnight Тrain, и здесь есть, о чем поговорить.

- И опять Джонни Бернетт.

- Midnight Тrain. Но вот здесь как раз тематика околотюремная?

- Абсолютно тюремная тематика, настоящий шансон на английском языке. Странно, что Джонни Кэш эту песню не спел. Я не знаю, может быть, есть версия, но я никогда не слышал.

- И я не слышал тоже, да.

- Неоднократно, когда мы обсуждали рокабилли с разными людьми, которые немножко в теме, но не до конца, они приводили в пример эту песню и говорили: «Ну, вот же, посмотри, это же блатняк настоящий». Да, блатняк, но на хорошую музыку, которая нам нравится немножко больше, чем то, что у нас принято шансоном называть. Ну, вот так.

- Скажи, диск Delayed Action Mine, который, по-моему, в 95-м или в 96-м выходил…

- В 97-м он вышел.

- Ты к этому имел какое-то отношение?

- Да самое активное. Фактически диск выпустил наш тогдашний менеджер Стас Воскресенский, буквально на свои деньги. Он сказал: «Вот есть такая затея, давайте сделаем диск. Я знаю, где в Европе можно будет его продать». Ну, окей. Я быстренько начал звонить всем своим друзьям. Я был вооружен хорошей записной книжкой, в которой были телефоны буквально всех людей, которые могут когда-либо прийти на концерт или фестиваль. Я начал обзванивать всех, кто мог предложить какую-то музыку на тот момент. Собрали, что смогли, отнесли куда-то в студию, посводили. Дальше поехало все это дело печататься в Германию. Ну, все получилось, диск состоялся. Это был, действительно, самый первый сборник актуального российского рокабилли.

- Ну, я хочу сказать, что сборник удачный. Он до сих пор у меня есть. И ты знаешь, это один из немногих CD, который я иногда беру и ставлю просто. Классно было.

- Мне сейчас приятно это услышать. Думаю, не только мне, а всем ребятам, кто там записан.

- А там как раз, по-моему, на одном диске были и Alligators, и SkyRockets?

- О, да-да-да, я за это столько пинков получил. Ну, как бы таких, за спиной шептались: «О, смотри-смотри, он вставил и нынешнюю группу, и прошлую». Ну, просто выпустить-то было трудно очень, а у Alligators перед развалом был просто чумовой состав. Очень качественные были музыканты. Мне кажется, никого не хочу обидеть, но, наверное, самые лучшие, с кем я когда-либо играл. К сожалению, ребята сейчас не в музыке все. Ну, кроме Жени Ломакина, конечно. Мы записали всего пять песен тем составом. Две, собственно, мы кое-как впихнули в альбом, в сборник. Ну и, собственно, они имели место быть. Мне даже европейцы рассказывали: «Да-да, мы слышали, Alligators 90-х - это круто!»

- То есть, действительно, это как-то разошлось в Европе?

- Как ни крути, студия Nervous, на которой он продавался, это было самое центральное место в Европе, где можно было купить рокабилли. В то время это было важно. Потому что у них уже был интернет, а у нас был интернет очень плохой и трудный. И вот у них уже был сайт, там уже все продавалось, и там, в том числе, наш диск тоже был.

- А вообще, вот интерес к русскому рокабилли, да, какой-то появился?

- Он постоянно присутствует, этот интерес. На самом деле, что американцы, что англичане, они, как носители этой культуры, испытывают огромное удовольствие от того, что какие-то там непонятные ребята, черт-те откуда, тоже по-английски поют. Пусть с ошибками, пусть как угодно, но все равно. У нас это больная тема. Знаешь, английский язык для русских англоязычных групп – это прямо смертоубийство. Кажется, что ты должен прямо вот каждую интонацию правильно передать, иначе твой друг из соседней группы прибежит, скажет: «А я слышал, как ты этот звук вот не так сделал». (смех) Вот не так давно мы выпустили диск, причем это первый официальный диск группы Alligators, мы его сводили в Англии. Я специально поехал в Англию сводить, я хотел получить английское звучание и получил его прямо по полной программе. В какой-то момент кто-то из моих друзей, очередных, добрых, обратил внимание, что я в такой-то песне, такое-то слово не так сказал. И я послушал и думаю: «Да, блин! Точно, не так сказал». Звукооператору своему говорю: «Слушай, Мартин, вот это, вот это». Он говорит: «Слушай, Олег, понимаешь, во-первых, очень круто, что русские на английском выпускают альбом и записывают его в Англии. Это просто круто, это - событие. А во-вторых, твой английский в сто раз лучше, чем наш русский». (смех) Они в этом проблемы не видят.

 - А не поспоришь ведь.

- Нет, тут просто все зависит от доброжелательности. Если люди хотят с тобой разговаривать, то они тебя прекрасно поймут, что бы ты им не говорил, на каком бы там смешном и непонятном языке.

- Это точно.

- Поэтому тут вопрос просто желания.

- А когда, вот считается, был европейский такой ривайвл рокабилльный? Это 80-е, 90-е?

- Это 80-е, конечно. Получилось так, что группа Stray Cats, как ни странно, в Америке, нашли свое звучание. Они, действительно, подтянули всех. Потому что они в Америке не так были популярны, как в Англии. Они не зря в Англию приехали и записали там свои первые альбомы. У них песня Runaway Boys, которая не очень похожа на рокабилли, она была в настоящих чартах английских. И, конечно, после этого англичане вспомнили, что у них тут есть собственная культура, очень не слабая, которая связана с тедди-боями как раз, ну и просто. Тедди-бои, на самом деле, просто одно из течений людей, которые ходят на рокабилли-концерты. Тедди-бои просто у нас почему-то более известны были. Конечно, все после этого пошло. Причем надо понимать, что Stray Cats появились первые. Дальше пошла история с названиями. Например, в Англии одна из моих любимейших групп называется Рolecats.

- То есть, там коты сплошные?

- В данном случае, это не коты, это хорьки. Но звучит-то созвучно, и понятно, что это было взято. Ну, они, конечно, могут сказать, что это не так, но мы-то понимаем, откуда ноги растут. Или Blue Cats, они официально так назвались, потому что группа Джина Винсента называлась «Синие кепки», Blue Caрs. А у них Blue Cats, это уже получается созвучие как бы. Потому что Cats – это еще и…

- Лад как бы и с классикой, и с современностью, условно.

- Cat, в первую очередь, почему Stray Cats? Потому что это не просто уличная кошка, дворовая, а cat - это чувак.

- Давай еще одну вещь послушаем с концерта SkyRockets на радио «Ракурс».

- SkyRockets на радиостанции «Ракурс», вещь Джина Винсента. Ну, давай теперь, давай уже непосредственно к тому, что происходило с группой.

- Я хочу еще раз вернуться к моменту, что я все-таки, в первую очередь, человек из тусовки. Было такое прекрасное понятие – «корнер-бой». Это ребята, которые на углу стояли и свою территорию охраняли. Конечно, у нас такого не было, никаких у нас своих территорий не было. И вообще, когда дело дошло до каких-то там более-менее разборок, сразу появились ситуации про деньги, и я сказал, что мне это не интересно. Вот. Поэтому музыка, ну, - это здорово, это хорошо. Я всегда играл те песни, которые, в первую очередь, мне нравятся самому, которые я бы с удовольствием слушал. Я не пытался никогда сказать новое слово, что вот я сейчас сыграю Bluejean Bop лучше, чем Винсент. Ну, конечно, я не сыграю. Хотя, если ее полностью переделать, может получиться новая песня интересная. Мы так недавно поступили с некоторыми композициями. Просто текст берется, мелодия берется, а аранжировка вся новая. Так тоже можно.

- А много можно аранжировок новых в рокабилльном стиле придумать?

- В 90-е можно было придумывать бесконечное количество этих аранжировок. Потому что мы ничего не слышали. Сейчас это очень трудно, потому что я держу в уме названия нескольких тысяч рокабилли-групп, которые только сейчас играют. Не все из них популярные, просто что-то мне понравилось, что-то я знаю потому, что каким-то образом познакомились с людьми и так далее. Все всё время производят новую музыку. Она настолько перемешана, перепутана, что-то новое сыграть очень трудно, поэтому и звезд-то не так много в рокабилли. Из самых последних, наверное, можно Имельду Мэй вспомнить, которая в Ирландии вдруг стала неожиданно известна на всю страну.

- Ну, давай к SkyRockets вернемся. Вот 96-й год, я так понимаю, это как раз золотой период, условно говоря?

- Ну да, фактически все было хорошо. Мы двигались к тому, чтобы записать альбом. То есть, альбом-то мы записали, мы его просто не выпустили.

- А где-то эта запись есть?

- Запись эта, конечно, есть у меня, на CD. Там было так. В свете того, что я тусовщик, у меня очень много друзей из Норильска, где очень крепкая рокабилли-тусовка была.

- Реально?

- Да. Там в 90-е были просто отличные парни, мне дико нравилось приглашать их в Москву постоянно. У них были отпуски летом, и я им всегда говорил: «Приезжайте ко мне, живите у меня, будем вместе тусить». И мы тусили прямо из года в год прекрасно.  Автор картинки альбома Delayed Action Mine, автор моих татуировок – Сергей Фомин с погонялом «Фокс», город Норильск. Ну вот, значит, в 90-е норильчан было много, и в какой-то момент, у них там был один мужичок, Саша, он занимался бизнесом. Парни с ним познакомились, потому что он их попросил походить с ним на какие-то встречи. Они выглядели очень неприятно, для 90-х – в самый раз, он выдавал их за свою охрану. Так они подружились, он проникся их идеями. В какой-то момент он в Москве подошел ко мне, говорит: «Слушай, Олег, у меня деньги есть. Давай я тебе пару тысяч долларов дам, запиши альбом». Я говорю: «Давай». Вот он нам дал пару тысяч долларов, мы пошли на студию в Гнесинку и записали альбом. А дальше пошла история, он говорит: «Я еще могу дать. Выпустим?» И тут нас что-то сбило с толку, мы говорим: «Давай лучше в Норильск поедем на гастроли». Ему эта идея не понравилась, в общем, и альбом не выпустили, и в Норильск не поехали.

- Досадно.

- Ну, как есть, как есть. Песни с этого альбома попали в сборник Rockabilly Girl, который выпускался журналами «Аудио-видео» и «Автозвук». Как-то так они совместно выпустили. Это была тоже бомба - 70 тысяч экземпляров сборника рокабилли, который выпущен в России. (смеется)

- В какой момент снова на смену SkyRockets пришли Alligators?

- Это было в 2000-м году или, быть может, даже в 99-м. Как-то одномоментно у меня сменился весь состав, кроме Чемодана. Чемодан остался, а контрабасист с гитаристом ушли. Если я ничего не путаю, у Андрюши, который Романчук, который был нашим основным гитаристом, у него там что-то такое началось, типа «пора с Клетчатым заканчивать». Ну вот, он мне это раза три сказал пьяный, а на четвертый я нашел другого гитариста. И другого контрабасиста, заодно уж. И мы очень резко сменили стилистику, мы начали прямо жесткое нео играть. Ближе к сайко. И элементы ска там появились, и всякое такое. Как выяснилось позже, это было незадолго, за год-два до появления полноценных ска-коллективов в России. (смеется) Какие-то там у нас элементы проскакивали периодически, слетало все и в сёрф, и в ска, и так далее. Год-полтора проиграли в этом составе, и дальше я начал чувствовать, что для меня все стало слишком жестко.

- То есть, пошли в эту сторону, но зашли слишком далеко?

- Ну, у нас, в общем-то, первый состав Alligators примерно так же заканчивался. Мы ударились в нео, которое уже практически граничило с сайко. Ну, во-первых, мне больше нравится классическое рокабилли, а во-вторых, голос мой для этого не очень подходит. И, значит, что получилось? Во-первых, мне хотелось Alligators, потому что у меня, в личном моем сознании, в голове, название Alligators нравилось всегда больше, я его выстрадал и так далее. И что я сделал – я просто пошел и дал объявление. Думаю, а что такого? В конце концов, музыку я люблю, играть я хочу, пойду и найду новых людей. Как ни странно, все быстро сработало.

- Новые люди появились?

- Да. Ну, как новые? Я их не знал. Барабанщик подошел. Отличный гитарист у нас был, прямо прекрасный, очень меня веселил всегда. Он мне сказал, что он сорвал два объявления: объявление в группу Alligators, играющую рокабилли, и объявление в группу «Трещина». Подумал и выбрал позвонить в Alligators. (смеется) И вот, значит, пользуясь тем, что люди все новые, я сказал: «А давайте мы наберем новых песен». Конечно, потом добавилось, потому что от All By Myself и Rockabilly Вoogie я уйти не могу, это, наверное, то, что всегда будет в программе. Просто я эти песни очень люблю. Это важное объяснение, потому что нам регулярно говорят: «Вот, да вы играете одно и то же». Ну, а что делать? Нам нравятся эти песни, нам приятно их играть. А еще есть другой нюанс – мы регулярно меняем программу, оставляя вот какие-то ключевые вещи. И то, что у нас в программе поменялось 30% репертуара, никто не замечает.

- Замечают то, что остается?

- У нас просто стиль тот же. Стиль-то не меняется, поэтому кажется, что новой программы нет.

- Ну, давай еще одну вещицу послушаем. Это будет такой, всем, мне кажется, известный боевик - Twenty Flight Rock.

- Эдди Кокран.

- Twenty Flight Rock - еще один классический, получается, стандарт рокабилльный?

- Абсолютно классический, абсолютно рокабилльный стандарт Эдди Кокрана.

- Скажи, вы же все время делали какие-то фестивали?

- Да, делали фестивали.

- Вот это такая фишка, которая как раз из разряда «ты крутишь вокруг себя тусовку». То есть, ты такой как бы заводила получается?

- Слушай, ну, тут важный нюанс очень - никогда я не пытался вот на первые роли выходить демонстративно, говорить: «Я тут главный, я сейчас вам тут все построю». Просто всегда хотелось, чтоб было круто. Не так давно, кстати, мы с женой были в центре города, вечерочком в субботу, на рокабилли-концерте группы, которая нам нравится. Сидели, пили с ней вино. Я говорил, что в 90-е мечтал, чтобы я в Москве в выходные мог пойти и послушать рокабилли под хорошую еду. (смеется) Фестивали, наверное, этому помогали. На фестиваль обязательно, так как я все это конролировал всегда, я знал, на фестиваль приходят 10-15 новых человек, из которых 2-3 останутся с нами навсегда.

- Фестивали эти вокруг чего обычно крутятся? Ну вот, я знаю, есть постоянная история с днем рождения Элвиса Пресли.

- Слушай, ну, я вот сейчас про фестивали могу с самого начала рассказать.

- Давай.

- Это очень просто. Потому что идея фестиваля, она принадлежит Константину Шныреву, первому президенту московского фан-клуба Элвиса Пресли. Он, правда, надеялся, что нас горком комсомола сильно поддержит. Нам выдали справки всем, что нам милиция должна оказывать поддержку, если…

- То есть, это еще такие древние времена были?

- Ну да. Вот первый фестиваль, который мы сделали - это был день рождения Чака Берри в 89-м году во Дворце молодежи.

- Вот это да!

- Я был не главным организатором. Нам помогал горком ВЛКСМ, по-моему, Фрунзенского района, где-то на Народного ополчения находились. Там очень поддержали Константина. Ему там зарегистрировали организацию, которая называлась ВАЛР – Всесоюзная ассоциация любителей рок-н-ролла, при этом горкоме. (смех) Ему выдали удостоверение на 4-м формате, какое-то там, комичное очень. У нас где-то все эти артефакты хранятся, очень смешные. В общем, первый фестик был посвящен дню рождения Чака Берри. Константин дальше решил не сбрасывать темпа. 8 февраля 90-го года сделали фестиваль в кинотеатре «Орион», день рождения Элвиса Пресли. Дальше выяснилось следующее: день рождения Чака Берри больше никто отмечать не хочет. А вот Элвиса - надо, и день рождения рок-н-ролла надо. У нас так получилось, что три фестиваля есть, три даты. Отдельно отмечу всем, кто нас слушает: 12 апреля – день рождения рок-н-ролла и день советской космонавтики. 13 апреля никакого дня рождения рок-н-ролла нет! Это кто-то сейчас придумал, какой-то кретин, чтобы не смешивать эти два праздника. Я не знаю, зачем. Всю жизнь 12 апреля отмечали день рождения рок-н-ролла. Это абсолютно наш, локальный советский праздник. Потому что во всем мире дня рождения рок-н-ролла просто не существует как праздника. И 16-е августа – это день смерти Элвиса. Как это ни странно, как ни парадоксально, все собирались и скорбели, как могут. В основном весело это было. Практика, конечно, показала, что каждый год три фестиваля, даже вот с таким разбросом чудным - потому что два почти подряд и один где-то посередине, летом - не тянет народ. И стало оно – когда как пойдет. Потом наступил момент, когда вообще все забили болт, и фестивалей стало мало. Потом что-то делали, потом не делали. Знаешь, оно как-то запуталось все, пропало. А тут вот наступили тяжелые времена. И сейчас все кончилось, и я подумал, что народу надо как-то развлекаться. Поэтому 8 февраля мы сделали фестиваль, и сделали 2 мая. Тут трудно сказать, почему именно 2 мая. То есть, никаких специальных дат нет, просто хорошие длинные выходные. Я решил, что, наверное, пора уже. Все получилось, все было хорошо.

- Сколько сейчас народа приходит?

- Не поверишь, но народа приходит ровно столько же, сколько приходило в 89-м году. Примерно, от 300 до 400 человек.

- Ну, во-первых, это немало.

- Ну, это немало. Ну, конечно, это не сравнится с каким-нибудь хип-хопом.

- Но, с другой стороны, музыканты же меняются? Это же не все время один и тот же лайн-ап?

- Ну, конечно, да. Ну, хотя, в общем, плюс-минус-то одно и то же. Потому что, на самом деле, групп в России не сотни. Несколько десятков есть. И, конечно, звезды, условно говоря, которые привлекут людей - их еще меньше. Наверное, «звезды» даже неуместное слово, а просто - группы которые нравятся больше, чем другие. Там еще бывают истории, когда в других городах ребята начинают играть, ну, и им надо максимально помогать.

- А, правда, что зимой на фестивале вы рояль раздолбали?

- Правда. Только это был, конечно, не рояль. Но было похоже очень, да. Я работаю на стройке, у меня поэтому есть доступ ко всяким строительным делам и свободному пространству. Когда я решил, что надо свести наше сообщество и Дениса Мажукова, который прекрасно играет рокабилли на рояле, но ввиду того, что он человек популярный, модный и дорогостоящий, и обычно играет в клубах с дорогим входом, тусовка редко на него ходила. А многие из тусовки просто даже не знали, что он существует. Я его по старой дружбе попросил принять участие в фестивале, и, к моей большой радости, он согласился буквально сразу. Но попросил сделать что-нибудь интересное. Ну, я как-то сразу сказал ему: «Давай рояль сломаем». Он: «Может, сожжем?» Я говорю: «Нет, жечь нам не дадут». (смех) Причем смешно было, когда я начал договариваться с администрацией клуба, мне человек тут же сказал: «Как это, сломаем? Его же сжечь надо!» (смех) Я говорю: «А что, ты разрешишь?» Он говорит: «Нет». – «Ну вот, значит, сломаем». Ну что? Мы подумали, сделали макет рояля. Вся моя строительная бригада красила его два дня в черный цвет, чтобы он блестел максимально. Потом его на части разобрали, привезли в клуб, собрали на сцене. В него, внутрь, вмонтировали синтезатор, на удобное место. Я привез с работы кувалду большую. Денис отыграл концерт, в конце взял кувалду и нанес несколько ударов под ошарашенный визг женщин. Причем получилось очень хорошо, потому что сработал эффект психологической памяти. Людям не пришло в голову, что Денис может играть на фальшивом рояле. Большинство людей в зале считали, что это настоящий рояль разлетается. (смеется) Это вышло, все остались очень довольны. Видео можно на Ютубе посмотреть.

- Вот сейчас вернусь домой, кстати, посмотрю, потому что я до этого не знал.

- А я ссылочку брошу.

- Окей, давай. А мы пока послушаем еще одну вещь - Going Нome - с концерта на радио «Ракурс». SkyRockets.

- Going Нome, SkyRockets на радио «Ракурс», 96-й год.

- Песня Джина Винсента.

- Да. Олег, скажи, Alligators же существуют и здравствуют?

-Да, сейчас все прекрасно.

- А SkyRockets, вроде бы, тоже периодически какие-то ривайвлы устраивает?

- А-а-а, ну, это было уже пять лет назад. Значит, есть такая группа Beat Devils. Ребята, которые моложе меня ровно на 10 лет. Мы в свое время познакомились, когда они только начинали. Я их начал, где мог, тянуть. Им все помогали. И они сами, в общем, ребята не промах. У них все прекрасно, много альбомов, заграничные гастроли и прочее-прочее. Молодцы. И они просто креативят регулярно вот что-то такое. И они мне позвонили, сказали: «Слушай, Олег, а давай сделаем трибьют SkyRockets. Ты споешь, а мы тебе все подыграем». Я подумал, быстренько проанализировал, где у меня находится гитарист группы SkyRockets. Понял, что с ним мы трибьют не сделаем, и согласился. И получилось очень круто. У ребят звучание как раз такое, необходимое. Тоже можно на Ютубе поковыряться и найти.

- А где было?

- Так. Было это в «Джао Да», по-моему.

- Небольшое местечко-то.

- Местечко небольшое, да. Я думаю, ну, там актив весь пришел. То есть, мы не пытались из этого какое-то мегасобытие создать.

- Еще не планируешь что-нибудь подобное? Или SkyRockets как бренд пока закрыт?

- Я не вижу в этом большого бренда, потому что все так переплеталось. Да, есть несколько хороших песен, которые с альбома были. То есть, я-то от них ничего не ждал, ну, записали и записали, да, как раз свои песни. А оказалось, что люди их знают, что они их помнят. И даже почему ребята просили все это сыграть? Потому что там было несколько песен, которые хорошо бы поиграть еще раз. Опять-таки, у SkyRockets было такое нео-звучание, как ни крути. Несмотря на то, что мы сейчас слушаем.

- Альбом Alligators когда записывался? Вот то, что ты говорил, сводилось в Лондоне.

- Значит, выпустили мы его в 18-м году. Мы его записали в 17-м, а так как я все делаю очень «быстро», сводить начали в 18-м. И потом англичане, в отличие от меня, его там за полтора месяца выпустили.

- На этом альбоме были кавера или свои вещи?

- Пополам. 16 песен - восемь наших, восемь чужих.

- А вообще в программе Alligators сейчас как?

- Ну как? Мы свои песни играем все, которые есть. Правда, там зависит. Понимаешь, концерт живой, смотришь в зал и понимаешь: вот это я сейчас играть не буду, а вот это сыграю побыстрее, это - так, а это – вот так. Мне кажется, у всех так происходит. Не, мы свою программу держим, играем их. Вот сейчас как раз мы заняты очередной сменой репертуара. После очередной критики мы поменяли, наверное, половину программы, но свои песни оставили, само собой.

- Ну, ты уже сказал, что у тебя в памяти буквально тысячи коллективов, которые играют рокабилли. Ты все это слушаешь? Или ты просто все это знаешь?

- Знаешь, как? Я, наверное, сейчас переслушал чуть-чуть. Раньше у меня была жизнь как-то так сложена, что у меня было время слушать музыку. В дороге, еще где-то. Получалось слушать все время, и я все время что-то слушал. А сейчас, возможно, из-за соцсетей, возможно, из-за еще каких-то дел, я, пока еду в транспорте, стараюсь либо работать, либо читать.(смеется) Я слушаю, конечно, музыку, но стараюсь даже больше живьем, наверное.

- Но то, что ты слушаешь – это все равно рокабилли?

- Да. Есть такое понятие «билли-музыка» - это рокабилли, сайкобилли, хиллбилли, часть кантри, свинг, конечно, джайв и так далее. Важный нюанс – меня эта музыка качает. Вот я слушаю, и мне хочется ногой притоптывать. Иногда я слушаю что-то связанное с моим глубоким юношеством и детством. Например, группу Alphaville, Forever Young. Мне было 14 лет, я эту песню изучал на дискотеках. Я ностальгически к ней отношусь, но не хочу слушать каждый день. Но в основном я слушаю рокабилли. Постоянно, все время, гоняю любимый плей-лист туда-сюда. Плюс что-то новое. Новое – обязательно. Ты находишь новое, должен это впитать. Я слушаю день-другой этот альбом, кручу его, вникаю. Потом уже перехожу на отдельные песни, которые хочется несколько раз послушать. Потом откладываю на полочку. Запомнили – дальше, несите следующую. Я сейчас тексты начал понимать, вообще. Ты знаешь, новый мир мне открылся. (смех) Я как раз вот слушаю сейчас наши песни старые. Даже мне, с моим плохим нынешним, все равно плохим знанием английского, я все равно вижу косяки, про себя хихикаю, думаю: «Господи, да как так можно-то было, там же элементарные вещи?» Просто английский - не мой конек, я учил французский в спецшколе, и учил его так себе. Но когда начал ездить за границу в 2008 году, я стал разговаривать по-английски. Но как в том анекдоте: «Я говорю свободно, но с ошибками».

- Олег, спасибо, что пришел. Мы сегодня слушали много хорошего рокабилли, концерт группы SkyRockets 96-го года на радио «Ракурс».

- Вам большое спасибо.

- Я очень надеюсь, что музыка у тебя будет продолжаться долго, счастливо, громко.

- Это обязательно.

- А сейчас, под конец - Rockabilly Boogie.