- Всех приветствую! Сергей Рымов у микрофона, и начинаем очередной выпуск подкаста «Живьем. Четверть века спустя». Четверть века, потому что примерно 25 лет назад в студии независимой радиостанции «Ракурс» звучала музыка, живые концерты очень разных команд и исполнителей - от громкого сурового хард-рока до нежной акустики. И сегодня у нас в гостях группа с названием «Над всей Испанией безоблачное небо». И, я думаю, те, кто хорошо помнят альтернативную сцену 90-х годов, их сердце должно забиться сильнее, потому что это была одна из центровых команд. Я так считаю, так, на самом деле, и есть. У нас в студии сегодня бессменный гитарист коллектива Андрей Сергеев. Привет!
А.С. - Всем привет! И это очень приятно, я могу еще раз сказать, спустя 15 лет, что, да, я гитарист группы «Над всей Испанией безоблачное небо». Настолько необычно сейчас это проговаривать - спасибо Сергею Рымову!
- У нас в студии Сергей Романовский, властелин клавишных инструментов. Привет!
С.Р. - Привет, ребята! Рад всех слышать!
- И еще один бессменный человек – Саша Зак, директор группы. Человек, который отвечал за менеджмент, за то, чтобы были записи, концерты, и чтобы вообще все было хорошо. Привет, Саша!
А.З. - Здравствуйте, друзья! Такая радость, что Сергей нас всех собрал.
- Давно не виделись, кстати, в таком составе?
А.С. - Около года, где-то так. Стараемся встречаться, но это довольно сложно - у всех семьи и прочие уважительные и неуважительные причины. Но стараемся встречаться.
-Ну что, давайте начнем тогда с музыки. Окунемся в 90-е, в хороший альтернативный саунд. Nobody Chained, «Над всей Испанией безоблачное небо», запись живого концерта на радиостанции «Ракурс».
А.С. – Да. Честно говоря, группа «Над всей Испанией безоблачное небо» прошла несколько этапов своего развития. И эта версия такой альтернативной жестковатой музыки – это был не первый этап. Был еще, в 90-м году начался как бы преэтап, и я там не фигурировал. Как-то так я был рядом, но не играл. Был самый-самый первый состав, я не помню, честно говоря, вообще никого. Был только Андрей Демидов, он играл на бас-гитаре. Илья, кажется, пел. Был мужской голос. Витя, я не помню фамилии, играл на гитаре. И играли русскоязычную музыку. Легкую такую, веселую, немножечко романтичную, с закосом на The Cure. Следующий этап был, когда уже я фигурировал. И он был, так сказать, характерный. Нашли девушку, которая поет. Андрей Демидов играл на бас-гитаре, я играл на гитаре. На барабанах сначала играл Юра, а потом пришел Алексей Романов. Мы играли с женским вокалом, была романтичная музыка, немножко психоделичная, в духе Cocteau Twins, может быть. Это был и не русскоязычный проект, и не англоязычный проект. Это было просто пение с непонятными словами. В Москве не было таких групп.
Мы отыграли несколько концертов, и стали почему-то очень известными в именно среде таких неформалов, тех, которые ходили во всем черном. Как-то мы стали очень на слуху, стали популярными даже у тех людей, которые нам не нравились, как-то так. Потом был следующий этап уже. Третий или не знаю, какой по счету, тот, который мы сейчас слушаем. Андрей Демидов не играл на бас-гитаре, а только пел. Я играл на гитаре. Появился бас-гитарист новый, на тот момент «Встречи на Эльбе» и группы «Радио 1» - Алексей Панов. И на барабанах Алексей Романов. Сложился очень хороший состав, и мы смогли играть такую веселую, зажигательную музыку. И на самом деле, именно для меня, «Над всей Испанией безоблачное небо» ассоциируется именно с тем этапом. Потому что веселее того периода я, наверное, сейчас уже вспомнить не могу.
- Но вот я могу сказать, что концерт, который мы слушаем, это середина 95-го года. То есть, вот как раз этот период веселой, зажигательной музыки?
А.С. - Это как раз период самого отвяза, самого веселья. То есть, это было просто очень отвязно, круто и весело. Также могу добавить, что Сергей Романовский, который с нами сегодня в студии, пришел в группу в тот же период.
- Какой ты увидел группу, когда влился в нее? Что общего с твоими музыкальными предпочтениями было в «Над всей Испанией безоблачное небо» вот того состава веселого?
С.Р. – Во-первых, это был эксперимент, и для меня вызов. Потому что, когда я пришел, услышал вот этот драйв, там просто некуда было вставить ничего вообще. Задача была сделать эту музыку более атмосферной, более плотной, более коммерческой. Первое время мне было очень сложно. Потому что ребята были настолько сыграны хорошо, что мне, даже с моим музыкальным образованием, видением музыки, сложно было это сделать. Вместе с тем, это был эксперимент. Я повторюсь, когда ребята начинали с клавишами, они не знали, состоится он или нет.
А.С. – Да, сначала был эксперимент. Потом Сережа очень музыкальный человек, так сказать, универсальный, и с какого-то времени уже формировал тенденции в музыке. Это важно, и это очень приятно, потому что, честно говоря, найти клавишника очень сложно. Как правило, клавишник – это человек, который закончил музыкальную школу по классу пианино, и сам что-то предложить может с очень большим трудом, как говорит мой опыт. Серей преодолел все эти трудности и препятствия, и все сложилось. И некоторые моменты начинались именно с клавиш.
-Саш, в какой момент ты эту менеджерскую позицию занял, рулить всем этим делом?
А.З. – Дело в том, что мы все знакомы со школы. Кроме Андрея Демидова. Начинал я с ударных. Потом армия, потеря квалификации. Но вы представляете, это все мои друзья. Например, Андрей Сергеев - с 5-го класса. Сергей – это комсомольский актив. Так получилось. И, естественно, вся моя жизнь, весь муздосуг проходили среди друзей. Но как Сергей верно заметил, некуда ноту было поставить. Естественно, я себя никак не видел в качестве какой-нибудь недоперкуссии, треугольника или литавр, это было ни к чему. И единственное, куда я мог приложить свою энергию, свой альтруизм на благо своих друзей – это, прежде всего, какие-то административные вопросы, какие-то интрижки, распространение флаеров. Ну, вы понимаете. То, се, пропаганда, агитация и так далее. Никто из нас не стеснялся разносить те же флаеры. Идешь, например, я тогда учился в МГУ, вручаешь флаер каким-нибудь девушкам форматным: «О! «Над всей Испанией»! Дайте еще парочку, пожалуйста».
- Но, все равно, я понимаю, что такой вот мозговой центр всего этого дела - это был Андрей Демидов?
А.С. – На этом этапе уже как-то было коллективное творчество, потому что немножко сместились акценты в музыке. Пришел бас-гитарист Алексей Панов. Он очень четко влился и понял, что требуется. Он сделал это очень четко, со всей ответственностью и очень круто. Мы ему так сказали, что в такой музыке бас-гитара – это главный инструмент. Он поверил и реализовал.
- Вы его накололи что ли?
А.С. – Нет, это наше настоящее мнение. (смеются) Потому что бас-гитара, это, скажем так, в отвязной музыке с танцевальными ритмами бас-гитара дает все - и мелодику, и ритм. Вот. Мы придумали эту концепцию, и Алексей ее реализовал, и сам стал автором многих композиций. Демидов в какой-то момент уже просто пел. То есть, это была уже общая музыкальная и интеллектуальная собственность.
- Отлично. Еще одну вещь слушаем - You Are Welcome. «Над всей Испанией безоблачное небо».
- You Are Welcome, «Над всей Испанией безоблачное небо», концерт на радиостанции «Ракурс» 95-й год. Здесь весь вокал Андрей Демидов, а почему ушли от женского вокала и почему к нему вообще приходили?
А.С. – Да, честно говоря, не было задачи - мужской или женский. Просто хотелось, чтобы кто-то как-то, а желательно хорошо, пел. Не обязательно пел, но был лидером, заводил зал, всех веселил, отвязывал. Маша, которая пела на предыдущем этапе нашего развития, нам такого удовольствия не предоставляла…
- Недостаточно харизмы или что?
А.С. – Там другая харизма. Просто даже ни одной записи не осталось. Последняя кассета, которая была с такой записью, она была отдана в обмен на деньги, на которые купили комбики и гитары, в надежде, что запись мы еще добудем, но запись не добыли. Ну, это была такая атмосферная, размеренная музыка, а хотелось драйва настоящего. И плюс еще, понимаете, это 95-й год – гаражный рок будоражил мозги, альтернативная музыка. Брит-поп был веселый, отвязный, с танцевальными ритмами. И мы хотели, мы чувствовали, и точно также хотели того же. И все сошлось, вот. Андрей Демидов сказал: «Я попробую». Но и пробовать не пришлось - сразу запел. Другое дело, что пришлось какое-то время учить тексты английские, которые писал Алексей Панов. Так что не было специального поиска, все было очень органично. И еще один важный момент, чтобы описать наше направление действия тогда: жизненную позицию и все, что мы делали, мы называли как-то так - отвязы и танцы. И наш директор, Саша, он не только занимался менеджментом, не только управлял и все прочее, он в этом смысле был вместе с нами. Он также танцевал на сцене во время концертов, веселил всех, и нас, и себя. То есть, мы были одной, большой, сплоченной, органичной группой. Все все понимали, и все все делали. Зал нас поддерживал, и были такие удачные концерты, что если вспомнить и детям рассказать, то мурашки по коже.
- То есть, Саш, такой массовик-затейник ты был?
А.З.- Мы все массовики. Был большой задор, был большой тостестерон. Я даже присутствовал обязательно на репетициях. Конечно, не мешал и никуда не лез, я просто наслаждался вот этим процессом рождения новых хитов. Все вносили свою лепту в этот отвяз, танцы и отжигания всевозможные. Но что касается Андрея Демидова и Андрея Сергеева в тот период, когда Сережа и Алексей Панов еще не пришли, - они были такие реальные культуртрегеры, люди которые слушали передовую музыку. Вот эти парни, они задавали тон еще и в одежде, манере поведения. Мы смотрели правильное кино, читали правильные книжки. Сергей и Андрей, как правильно заметил Сергей, они абсолютно органично влились и привнесли огромное количество процентов к харизме банды. Сергей, он из знаменитой команды «Флэт 66» перешел. Леша Панов, как было сказано, из «Встречи на Эльбе» и «Радио 1». Коллективов, которые были достаточно известны и знамениты. Поэтому это был лишний довесок динамита во всю эту общую движуху. А что касается книжек… Ну, Андрей, давай, начинай, а я подпомню, что ты пропустишь.
А.С. – Вы помните, были такие штуки, видеокассеты назывались, такие здоровые, неудобные, которые надо было вставлять…
- VHS, да.
А.С. - …которые надо было вставлять в видеомагнитофон, который тоже то ли был, то ли не был, то ли работал, то ли не работал. И как люди выбирали кассеты? Ну, смотришь что-то знакомое, знакомый актер или знакомый фильм, и так выбираешь кассету. Но мы-то с Сашей Заком знаем, что самые хорошие фильмы всегда были вторые, которые записывали в довесок. Таким образом, мы находили интересные фильмы, которые мало кто знал у нас здесь. На самом деле выяснялось, что это такие, культовые фильмы. Один из них назывался Repo Man, «Угонщик по заказу». Там были какие-то фразы, какие-то моменты, что это производило впечатление. Практика показывает, что не только на нас, а и на множество молодых людей того же возраста во всем мире. То, что мы называем глобализацией, проникало как раз в реальном времени, и это было новое ощущение. Тогда такого не было, это сейчас все везде одинаково, а тогда это было свежее, абсолютно новое ощущение.
- Ну, а кстати, не было у вас каких-то выездов за границу с концертами?
А.С. – Нет, не было, но все хотели. Все англоязычные группы, неанглоязычные. Казалось, что вот-вот нас всех возьмут, потому что на концерты приходили, скажем, MTV. Приходили, снимали, брали интервью. Я помню, к нам на репетицию пришли ведущие с датской радиостанции. И это были женщины, как нам казалось тогда, старые тетки, где-то 40-50 лет. И они были в джинсах, в куртках, в рюкзаках. И нам это казалось так странно, у нас женщины так не ходят. Они очень серьезно все спрашивали, что мы играем, что у нас за музыка. Ну, ничего себе! Им интересно, мы привлекаем внимание! И таких моментов было очень много, но мало у кого получились какие-то поездки. Но надо сказать, что в Москве и Питере тогда было так интересно, что можно было никуда пока не ездить.
- Было круто, это точно. Давайте еще одну вещь послушаем. Крутую, кстати. Одна из моих любимых, называется Shut Up. Очень энергичная, драйвовая вещь. Зажжем хорошенько и поговорим о том, как было круто в Москве и Питере.
- Shut Up, композиция, которая звучала в эфире радиостанции «Ракурс» в 95-м году. «Над всей Испанией безоблачное небо». У нас в гостях в студии Андрей Сергеев, Сергей Романовский и Саша Зак. Вспоминаем 90-е годы и вообще говорим за жизнь. Классно было в Москве и Питере, где играли, какие были любимые клубы? Ну и давайте каких-нибудь баек концертных. Я уверен, их было полным-полно.
А.С. – Один из запоминающихся концертов был в клубе «Дебаркадер». Это была баржа, припаркованная у набережной. И как-то это был один из лучших концертов. Капитан этого корабля оказался старым знакомым нашего Андрея Демидова. Андрей Демидов у нас рос без семьи, в интернате, у него было огромное количество друзей-знакомых, и они попадались в абсолютно странных, неординарных ситуациях. И вот мы пришли на этот дебаркадер играть концерт, и оказалось, что капитан этой баржи друг Андрея Демидова. И что именно этот концерт – это переполнение. Что баржа, я не знаю, как это называется морскими терминами, она уходит ниже какой-то линии. Ватерлинии.
- Ну, «тонет» это называется. Тонет. (смеется)
А.С. - Она тонула, да. И это не все люди еще подошли. И это было такое хорошее время – не было ни охраны, ни полиции-милиции, никто ничего не отконтролировал и ничего не охранял. Можно было выходить и делать, что хочешь. Просто звезды так складывались, что мы воспринимали это как такую хорошую свободу. И от этого было всем счастье. Из живых групп, я помню, в этом концерте была группа «Матросская Тишина», с которой было очень приятно сыграть, и диджей. Да, и баржа не утонула, слава богу.
- Это, по-моему, Фрунзенская набережная была?
А.С. – Верно, да.
- Отличный был клуб. Я помню, зимой там не было никакого отопления, и здоровые такие тепловые пушки стояли внизу, нагоняли тепло на второй этаж. А на втором этаже уже весь этот гудеж был. Какие еще были ваши товарищи по альтернативному движению, с которыми приятно поиграть было?
А.С. А.З. – IFK. Crocodile T.X. «Каспар Хаузер», который вот участвовал в программе уже. Niklaus.
- Вообще, это называлось «альтернативная музыка» тогда?
А.З. – Инди-рок, по сути дела.
А.С. - Да, потому что мы были немножко из предыдущего поколения еще. Мы называли это «инди-музыка», «инди-рок». А именно вот, когда пошел гранж, те молодые люди, которые присоединялись к этой волне, они уже называли себя альтернативщиками. Вообще-то это была, конечно, независимая музыка, потому что записывалась она на независимых лейблах.
- Но вот эта альтернатива, инди – это музыкальный стиль все-таки? Или это какой-то образ мысли?
А.З. - Грань до сих пор не проведена. Четкого такого различия не существует. Просто инди, как Андрей верно подчеркнул, зародился в 80-е. А альтернатива - это уже продолжение 90-х. По сути дела, переход одного стиля в другой у многих коллективов не ощущается. Поэтому нет смысла это очерчивать, просто нет смысла. Причем, если вы будете смотреть онлайн радиостанции, то одну и ту же группу увидите и в инди-списке и в списке альтернативы. Вплоть до этого. То есть, никто линию не провел, и нет смысла.
А.С. – Все-таки какая-то внутренняя линия была, и тогда, и сейчас. Тогда, в 90-х, это может быть проявлялось в одежде. И человека, который любит индии или неформала, можно было увидеть сразу. Я вот, например, иду по вагону метро и сразу слышу отклики: «О, маньяк пошел!» То есть, это было характерно. А сейчас все перемешано, и ты никогда не вычислишь, не поймешь человека по одежде. Он может быть абсолютно неформально одет, но как только он начинает говорить, ты понимаешь, что это совершенно обычный человек. А для меня этот критерий остался. Мне нравятся люди, которые инди, которые неформалы до сих пор. И неважно, сколько им лет, это чувствуется. И с такими мне, конечно, интересно. Как интересно мне сейчас разговаривать с людьми, которые собрались в студии.
С. Р. – Ребят поддержу, мне кажется, что это все-таки определенная культура. Это не только музыка, это и образ мышления, это чтение, это одежда. Это определенная такая группировка была, которая объединялась вокруг этой музыки.
- Вот мне, кстати, да, кажется, что сейчас довольно много людей в пиджаках, даже где-то немного начальники, но встретишься с ними - пиджачок в сторону, и такой нормальный вечерок можно провести! Ребята остаются по жизни рок-н-ролльщиками, неформалами, альтернативщиками, как угодно можно называть.
А.С. – Я притворяюсь, я притворяюсь сейчас, что я обычный человек. Я отвожу дочек в сад, и там я притворяюсь, что я папа. Иногда, правда, происходит, помните в «Пятом элементе» момент, когда там к кассе подходит, чтобы купить билет, и начинает немножечко мутировать. У него кожа так меняется, появляются синяки, что-то еще. Проявляется, что они инопланетяне. И у меня тоже. Я захожу, начинаю улыбаться, говорить что-то воспитательнице дочек в садике, и чувствую, что я что-нибудь сейчас ляпну, что-нибудь проявится, скажу что-нибудь такое, язвительное. Но вот, как-то так балансирую. (смеется)
- А самое смешное, что в то же время воспитательница думает: «Так, надо, главное, не проболтаться перед этим приличным папой». (смеется)
А.С. - Согласен. Было бы классно, если бы такое взаимопонимание произошло. Но пока не было.
С.Р. – Слово раньше такое хорошее было – «стеб». Это стояние души, когда человек воспринимает все очень правильно. Относится ко всему с долей юмора…
А.З– И цинизма.
С.Р.- Позитива, и немножко – цинизма.
- Уж точно без лишнего серьеза. She’s Got Me Down - еще одна вещь такая, из заводных. Группа «Над всей Испанией безоблачное небо», слушаем концерт 95-го года. Но мы сегодня не только о 95-м будем говорить, у нас есть еще много тем для бесед.
- She’s Got Me Down. Ну вот, по ходу дела замиксовали мы студийную версию, и тут вылезли прекрасные клавиши.
С.А. - Да, вот и пожалуйста, вот и получилось. Теперь вы сами все видите, точнее, слышите, ребята. Добавились клавиши. Появился колорит, появились какие-то такие нюансы, которые никаким другим инструментом не добавишь. Спасибо, Сережа!
С.Р. - Спасибо, Андрей. Спасибо.
- Ну, мне кажется, что она и так-то вещь танцевальная, стала прямо такая – у-у-ух! – дискотечная, но живая при этом.
С.А. – Да, именно, как раз мы хотели, чтобы был такой акцент на танцевальность, потому что мы и сами танцевали, бывало, под это.
С.Р. – Ну да. Надо было еще немного раздвинуть гитары, этот плотный звук, и получилсь что-то такое, пикантное.
- Я вот хочу сейчас бумажку взять. Ну, это не бумажка, это фарик, который ты мне, Андрей, прислал среди всего прочего. Там такой был журнальный отрывочек: «современный европейский рок на современном английском языке». Вот так вот вы себя определяли, «Над всей Испанией безоблачное небо»?
А.С. – Ну это же не мы статью написали. (смеется) Я не знаю, может быть, был журналист подкупленный, который написал статью. Но определение, наверное, очень даже неплохое. В 90-х мир начинал потихонечку меняться, и мы это ощущали, и поэтому английский язык, конечно, был соответствующий. Но еще есть дополнительные нюансы. Андрей Демидов тексты учил, не всегда доучивал, поэтому если кто-то слышит, кто разбирается, понимает – там не все в порядке. Но на тот момент никого, никого это не беспокоило. И не заботило вообще ни в какой степени, потому что настроение было создано. Мы его сами воспринимали, друзья наши все и знакомые тоже все это правильно воспринимали. Даже те иностранцы, которых Саша приводил на концерты, тоже кое- что понимали. Понимали, о чем речь, для чего песни и какие они.
- В том же, вот этом отрывочке, там же очень круто было: «тексты - под влиянием Борхеса, Кастанеды». Так и было?
С.А. – Это сейчас Саша, наверное, расскажет. У нас была концепция – мы на интервью врали. Врали разное.(смеются) У нас каждый раз были разные придумки. Мы пришли на интервью на телевидение, нас пригласили, и мы сказали, что у нас альбом на тот момент был готов, и что мы ищем обложку. В качестве обложки… Саш, расскажи дальше, что было, что ты сделал.
А.З. – Меня посетила одна идея, я подумал, что надо какую-то визуализацию выдать. Быстренько нарисовал перекладину, как у декабристов, но там были Деды Морозы. Маленькие повешенные Деды Морозики. Причем, они вот так вот вращались, было видно, что их перекрутило. Вот. Это был верх цинизма, не спорю.
- Это за обложку альбома вы выдали?
С.А. – Да. Но автором картины кого мы назвали? Мы сказали, что это потерянная картина кого? Обри Бердслея! На белой бумаге тонкой, тончайшей тушью Саша прорисовал четенько Дедов Морозиков и подделал подпись.
А.З. – Вы знаете, к счастью, это прошло незамеченным, не было хейтерства никакого. Но тогда средства не позволяли это создать. Были телевизор и радио, тогда дарт (?) в один конец летел. (смеется)
- Хайпа не было?
А.З. - Хайпа тоже не было. А нельзя делать из этого какой-то сильный бум. Это, знаете, такой мазок цинизма, пролетел - и отлично. А насчет Кастанеды, Борхеса… Это было, как вы помните, популярное чтиво в те времена. Но, кроме того, благодаря нашим особым талантам, мы выкапывали всякие редкости типа Фланнери О’Коннор, это такая южноамериканская готика. Очень много интересных книжек, которые сейчас бы читать и читать, но…
- Дальше комментируйте, это из этой же листовочки: «смесь респектабельности и неформальности». Вот это как? Это все про вас.
А.С. – Ну, мы хотели выпивать хорошие напитки, а танцевать под рок-музыку. (смеется) Как еще объяснить? И тусить, да.
А.З. – Носить нормальные шмотки, тусить в нормальных клубах, и у нас должы были быть интересные женщины.
С.Р. – И еще очень важно было играть на хороших инструментах. Что мы старались делать всегда, чтобы обеспечить хороший качественный звук.
- Звук клевый, кстати, был. Звук клевый.
А.С. – Звук был фантастический. Вот так, как Сергей рассказывает, а я, к сожалению, уже не помню, в студию мы попросили принести и поставить комбики. Комбики дают вот такие специфичные эффекты завода гитар, более мощное такое звучание. Не такое куцее, музыканты поймут, как когда включаются перегруженные гитары в линию. А комбики дали вот мощи немного в этом концерте, и получилось очень круто.
- Все свистело, все ревело. Я думаю, звукореж наш, конечно, за голову хватался, но, по-моему, оно того стоило.
А.С. – Справился. Человеку вообще пятерка с плюсом, молодчина!
- Ну, давайте тогда еще вот этого прекрасного, жирного, свистящего звука послушаем. «Над всей Испанией безоблачное небо», концерт на радио «Ракурс», 95-й год.
- Группа «Над всей Испанией безоблачное небо», слушаем живой концерт на радио «Ракурс». Ну вот, пока слушали эту вещь, заговорили о том, какие же были вдохновители у всей этой музыки. Стилистика менялась, много, наверное, разного слушали. Что впитывали в себя, какую музыку?
А.С. – Ну, тут я хотел бы вот что рассказать. Именно вот период 95-го года с Демидовым - это настолько было органично, что я не думаю, что мы что-то впитывали. То есть, конечно, мы впитывали, но мы не говорили, что мы похожи на того или на кого-то еще. Однажды пришла журналистка к нам на концерт, и она сказала: «Ребята, я вот к вам прихожу, потому что вы играете то, что пережили. То есть, это все настолько органично, потому что у вас все это пережито». Я это запомнил и был ей благодарен, потому что она это сформулировала. Мы об этом не думали никогда. У нас вся музыка, тексты того периода очень ироничные. В русском языке иронию довольно сложно выразить, это получается стеб, или шутки, или анекдоты. А в английском это было очень органично и это было очень нам свойственно. И мы в общении друг с другом очень ироничные ребята. Тема взаимоотношений с девушками тоже в ироничном ключе обсуждалась. Это все было реализовано в текстах и музыке, и поэтому мы были сами по себе. Те, кто ловил это настроение, говорили нам «спасибо».
- Вас, вообще, фаны уважали. Вот серьезно скажу, вы считались такой командой, достойной уважения. Можете сформулировать, почему? Что-то ведь вы со своей стороны фанам даете, да? Что вы им давали?
А.З. – Ну, во-первых, есть такое понятие, как олдовость. Дело в том, что основной состав участников, начиная с несравненного Демидова, на какие-то 3-4-5 лет были старше среднего уровня культовых московских исполнителей того времени. То есть, была какая-то такая олдовость, зрелость. Если тебе 20+, то уже на такое небольшое количество лет, которых ты больше прожил, больше прочитал, больше подержал женщин за руку, больше употребил прохладительных напитков – это тебе уже дает какой-то вес и уважение. Если ты открываешь рот, то в него уже, как правило, смотрят, не отмахиваются. Это один из нюансов, который в позитивном ключе выделял группу на фоне общего окружения.
С.Р. – Я хотел бы еще добавить, что у нас была такая особенность, и сейчас есть, - мы были очень открытыми. На самом деле, у нас не было какой-то закрытой тусовки. Все, практически, желающие, кто хотел снами наладить какой-то контакт, имели эту возможность. Это можно было сделать лично, это можно было сделать через замечательный портал, который Андрей вел, и насколько я знаю, ведет до сих пор. Вот это очень важно. То есть у нас не было такой отгороженности. Опять же мы все были музыкантами не первой волны, а второй, потому что люди все уже поиграли и поиграли плотно.
- Опыт наработался.
С.Р. – Наработался опыт, да. И он вылился в это замечательное время, в этот период, когда мы делали эти хорошие, гармоничные вещи.
- Ну вот, у меня прямо боль, почему же, по сути, от того периода, 95-96-го, остался только миньон, четыре вещи, хорошо записанных? Почему так?
А.С. – Ответ несложный. К сожалению, средств на запись, а мы хотели записаться очень хорошо, на лучшей студии в России на тот момент – на Мосфильме, у нас было средств только на четыре песни. Один очень добрый человек, его называли Жирафом, мы ему очень-очень сильно благодарны, он оплатил нам запись этих песен на Мосфильме. Звукорежиссером был великолепный, талантливый Вася Крачковский, который очень-очень трепетно и с интересом отнесся к нашей просьбе: мы хотели звучать жирно и необычно. Мы попросили его быть саунд-продюсером, и он отозвался. Он поработал, это было видно, и мы получили жирную запись, как мы хотели. Дорогую, жирную запись. Когда мы пришли к Скляру на радио «Максимум», и он услышал первые аккорды, и было видно, что он прифигел, потому что «Ва-банк» так никогда не записывался.
А.З. – Один момент Андрей немного упустил из вида. Дело в том, что основной фокус группы - это концертная деятельность, отвяз и танцы. То есть, группа не видела себя как студийный проект.
- Но вот сейчас досадно, что мало осталось. Но вот реально мало осталось. А в какой-то момент, кажется в 96-м, Демидов из группы уходит?
А.С. – Ну, как водится, к сожалению, бывают пики, бывают спады. И начались разногласия в группе, многие с этим знакомы. Если бы этого не было, все группы существовали бы до сих пор. Демидов ушел из группы и, честно говоря, за этим последовала большая пауза на несколько лет. Группы не существовало, концерты не игрались, было какое-то переосмысление, творческая пауза.
- Ну, давайте про паузу чуть попозже, а сейчас давайте мою любимейшую вещь послушаем в исполнении на «Ракурсе» - No Miracle. Абсолютный хит, на мой взгляд, стопроцентный.
- No Miracle, «Нет чудес», «Над всей Испанией безоблачное небо». Вот еще раз: для меня абсолютно вещь номер один на тот период.
А.С. – Согласен. И для нас тоже, но немного по другому критерию. Я для себя понял, хитовая песня - она хитовая не по количеству людей, которые ее послушали и посчитали хитом, а по собственному отношению к ней. То есть, я верю в хиты, которые больше никто не слушал. No Miracle слушали люди, но даже если бы не слушали – это все равно суперпесня.
- Так и есть. Но вот у вас пошла пауза, и долго пауза длилась? И как так счастливо случилось, что она не затянулась навсегда?
А.С.- Все музыканты знают, что музыка просто так не отпускает. Прошло какое-то время, и появилась внутренняя потребность собраться и, так сказать, продолжить. Алексею Романову, барабанщику, я как-то сказал: «Ну, вот ты ходишь на работу, что-то делаешь, давай займемся тем, что мы делаем лучше всего». И мы опять собрали группу. И это был следующий этап, и в группе пела девушка, Света Платунова. Остальные музыканты остались. Сережа Романовский – клавиши, бас-гитара – Алексей Панов, и я, Андрей Сергеев - на гитаре.
- Девушка – это было принципиальное решение? Или опять просто так сложились звезды, что рядом с вами был человек, который хорошо поет?
А.С. – Да, именно так. Появилась на горизонте, точнее, я увидел маленький локальный концерт в кафе, девушку. Услышал, как она поет, и понял, что она должна петь в нашей группе. Возможно, еще дело в том, что парня поющего найти очень сложно. И парня, поющего как Демидов, найти невозможно. Поэтому решили переключиться в другую сторону. Плюс были другие веяния, другое время, новое тысячелетие. В 2000-м, примерно, году «Над всей Испанией» появилась опять, и запела Света Платунова.
- Та-а-к, и это тоже была немножко другая музыка уже?
А.С. - Как сказать? Все на все влияет. Хотели мы жесткую музыку, продолжение жесткой музыки, но с женским вокалом. Начали пробовать. Были какие-то моменты, были песни, но получилось немножечко по-другому, хотя элементы были. Света внесла свою лепту. Через какое-то время ушел бас-гитарист, который всю мощу, собственно, и делал, Алексей Панов. Пришел другой бас-гитарист, и музыка изменилась. Стала более меланхоличной, появились даже лирические песни. Не знаю это даже, как назвать.
- Ну, я так понимаю, что как раз роль клавиш стала гораздо сильнее на первый план выходить?
А.С. - Да, клавиши заиграли, и Сережа расскажет сейчас, как.
С.Р. – Андрей совершенно прав. Он сказал, что Света привнесла очень много. И не только клавиши, а все музыканты были вынуждены, скажем так, несколько перестроится. Потому что женский вокал, он принципиально отличается от харизматичного, уверенного мужского вокала, который был до этого в группе. И мы были вынуждены заняться мелодикой. Стали задумываться о том, что под женский вокал нужен подклад, что нельзя брать сложные ноты и делать сложные переходы без подготовки соответствующей мелодической. У нас настала эра гармонии, в нашей команде, и мы стали делать аранжировки. Прекрасно помню время, когда мы готовились к каким-то концерта или мини-записям, с Андреем сидели вдвоем и на магнитофон прописывали какие-то куски. Потому что Света требовала определенного уровня звучания музыки, как на репетициях, так и на концертах.
- Ну, слово «аранжировка», оно как-то со словом «студия» хорошо рифмуется. Андрей ты говорил, вы были концертной командой, танцы, оттяг. А когда начинаешь заниматься аранжировками, тут, наверное, хочется в большей степени сохранить это в вечности именно в качестве хорошей записи? Тут же был у вас, да, альбом?
А.С. – Был альбом, состоящий из нескольких, так сказать, фрагментов. Просто весь альбом записывался на разных студиях в течение довольно долгого времени. Он очень разный, этот альбом. На нем присутствуют и мощные песни в продолжение проекта 95-го года, ну и абсолютно, даже без одной нотки гитары с дисторшеном, абсолютно лирические песни. Ну, и у меня, как гитариста, тоже возникли проблемы. Потому что, я так понимаю, все-таки я заточен под жесткую музыку. А вот в лирике эмоционально… Поэзию я не люблю, и на меня все это производило грустное впечатление. И, честно говоря, как гитаристу мне было сложно. Вот Сережа на себя одеяло перетянул, и большое ему спасибо.
- Но ведь еще и много русскоязычных вещей появилось?
А.С. – Дело в том, что в 2000-м году альтернативная музыка поутихла, началась более расширенная, так сказать, клубная жизнь. Мы хотели играть, получать деньги за концерты, хотели, чтобы музыку брали на много радиостанций. Был какой-то внутренний позыв, мы хотели все-таки спеть по-русски. Барабанщик Алексей Романов, в нем проснулся поэт, и он начал писать очень-очень интересные, тонкие тексты. И это тоже сформировало музыкальную палитру. Потому что с тонкими словосочетаниями, интересной игрой слов очень сложно играть как-то тяжело.
- Ну, давайте послушаем, что получилось. Как раз с этого альбома. У альбома было какое-то название?
А.С. – Рабочее название было «Красота в изгнании». «Над всей испанией», 2006 год. Но он не вышел ни в каком виде.
- Слушаем. Вещь называется «Расслабимся». Она из таких, более драйвовых, что ли, из этой программы?
А.С. – Да, она одна из драйвовых. Но дело в том, что лирические песни, они тоже на концертах с драйвом игрались, поэтому это одна из.
- Вот такая вещь, называется «Расслабимся». На вокале Светлана Платунова. Где-то это можно все-таки услышать? В интернете, пусть это на носителях и не вышло?
А.С. – Честно все выложено. Есть сайт «Над всей Испанией безоблачное небо», все материалы выложены. Пожалуйста, заходите, ребята, скачивайте. Более того, я смотрю статистику сайта, до сих пор там регулярно качается музыка. Так что все было не зря, и все имеет право на жизнь.
- Там, кстати, на сайте, есть погода в Москве и Мадриде.
А.С. – Да. (смеется) Это такой эффект странички - имеет «Над всей Испанией» отношение к погоде или не имеет.
- Смотрите, вот мы сейчас послушали более-менее гитарную вещь, но было много, как ты, Андрей, сказал, и более мелодичных вещей. И все равно они все как-то танцевальные же, да?
А.С. – Есть пара медляков, а так, вообще, да.
- Ну, медляки они тоже танцевальные. (смеется)
А.С. – Ну, я об этом и говорю ( смеется)
- После того, как этот проект, «Над всей Испанией безоблачное небо», завершился, ты ушел в электронщину как-то?
А.С. – Так вот сейчас, когда мы слушали песню, Сергей отметил, что ему нравятся такие фразочки, как там «чи-пи-кау», какие-то такие. Это было первое освоение программ компьютерного музыкального монтажа. И как раз звукорежиссер на студии, Сергей Большаков, показал мне, как это делается. Я все увидел, все понял. Пришел домой и понял, что я хочу продолжать веселую, отвязную музыку с ироничными текстами. И образовался проект The Coldry. Ксюша Захарова – вокал, диджей – Миша Маркиз, и я. Там не было практически никаких гитар, но зато я писал музыку и, как я люблю, ироничные тексты на английском языке.
- Слушай, но ты только что жаловался, что тебе было немножко маловато гитар, а здесь, раз, и вообще гитары все убрал?
А.С. – Ну, я все зацифровал. Там есть гитары, там есть перегруженные инструменты, просто они стали цифровыми. Мне было хорошо, потому что мне не надо было самому играть. Забил все, закрутил, захимичил - и вот оно все играет.
- Стиль ты как определяешь?
А.С. – Мы долго думали с музыкантами из группы The Coldry. Кибер-панк называли, дарт-вэйв, нью-вэйв, не знаю, так я и не понял, как это назвать. Может быть, и не стоит.
- Забегая вперед, мне не показалось это страшной электронщиной. Я могу представить, что в какой-то момент ты можешь взять и сыграть все это на гитаре.
А.С. – Ты абсолютно прав. Я и говорю, что это было все живое, просто захимиченное. Там основной инструмент – бас-гитара, которая захимиченная, синтезаторная. Там есть захимиченные гитары. Песенная структура там тоже «куплеты-припевы». Все можно сыграть по-настоящему.
- Да, там есть припев, есть куплет. Для электронной музыки это такая архаическая конструкция, но мне понравилось, на самом деле. Скажи, а были какие-то выступления, записи, промоушен всего этого? Или это все осталось каким-то таким хобби твоим?
А.С. – В тот момент, когда этот проект существовал, это было примерно с 2007 по 2012 год, мы довольно активно играли концерты в клубах московских. Часто мы играли концерты с иностранными англоязычными группами. Потому что продюсеры нас звали, и это все было органично, и на своем месте. Но какого-то более мощного развития на тот момент не получилось, хотя я рассылал эту демо-запись на иностранные фирмы грамзаписи, но как-то чего-то не пошло. Но зато есть вот какая история. В этом году, прошедшем, 2020-м, когда была падемия, и мне было лень дома сидеть, я решил: а выложу-ка я эту запись во все цифровые магазины. Что я и сделал. А заодно отправил на радиостанции. И несколько радиостанций взяли несколько песен, и некоторые крутят до сих пор. Опять-таки, повторяю, материалу 15 лет. Мир фантастический, многогранный и яркий одновременно.
- Радиостанции российские, зарубежные?
А.С. – Зарубежные.
- Я почему-то так и подумал. Давай послушаем Play Hard, вещь проекта Coldry.
- Только что послушали композицию Play Hard, вещь проекта Coldry. Да, я могу еще раз подтвердить, мне кажется, что это вполне традиционная музыка, просто сыгранная с помощью электронных возможностей.
А.С. – Да, абсолютно так, потому что с музыкантами сотрудничать тяжело. Нужно как-то объяснять, мотивировать. (смеется)
А.З. – Да, это как езда на лошади и автомобиле. То есть, тут надо вникать в повадки кобылы, а тут сел, завел, поехал.
А.С. – Да, надо еще собираться на репетиции. А тут я погрузился в электронные инструменты. Да, признаю, это обычная песенная музыка, как мы играли, но сделанная в цифровую.
- Ну, и слава богу. Звучит клево. Сейчас у тебя творческий отпуск или ты что-то такое мутишь?
А.С. – Наверное, творчество реализовалось в какие-то семейные нюансы. В творческую игру с детьми, может быть, в съемку хоум-видео. В общем, ничего такого эпохального, на грани свершений или изменения мира, нет. Просто локальные маленькие проектики.
- Понятно. Сергей, что у тебя?
С.Р. – Нет, таких серьезных дел, музыкальных, у меня нет. Форму я поддерживаю. Всегда любил играть на фортепьяно, люблю играть. Люблю джаз очень. Пожалуй, все, да.
- В плеере, в телефоне, машине что слушаешь?
С.Р. – Ну, в плеере у меня за последние 20 лет тоже ничего не сменилось. Это Хольгер Шукай, это Дэвид Сильвиан, King Krimson.
- То есть, такая музыка достаточно продвинутая и не очень простая?
С.Р. – Ну да, наверное.
- Андрей, что у тебя?
А.С. – Ну, я сейчас слушаю продолжение проекта The Coldry, честно говоря. Такого же плана музыку. Песенная структура мне нравится. Мне не нравится электронная музыка без начала и конца. Vitalic – есть группа такая. Ну, какого-то такого плана. Ну, и часто обсуждаем с музыкантами The Coldry, зачем мы это все сделали. Для того, чтобы слушать самим. Я очень часто и много слушаю The Coldry, мне нравится.
- А «Над всей Испанией безоблачное небо»?
А.С. – Редко. Честно, редко.
- Саш, что у тебя в плеере?
А.З. – По-прежнему, я все-таки приверженец инди и альтернативы, и с этим я ничего не могу сделать и не собираюсь. Ну, кроме всем известных Cure, Sonic Youth и так далее, сейчас появились новые коллективы. Знаете, несколько лет назад, около пяти, я думал, что, наверное, и останусь в той музыке, не смогу воспринять ничего нового. К счастью, это не так. Благодаря некоторым радиостанциям, я открыл для себя Twenty One Pilots, Кредлс, Дайнора. Совершенно взрывные интересные команды, которые вот сейчас они появляются. Нуки Ченс, очень много вот этих вот групп. И вы знаете, у меня что-то стало с английским, я стал понимать практически все слова.
С.Р. – Ты уверен, что ты все правильно понимаешь?
А.З. – Я очень правильно понимаю. У меня диплом есть. И, короче, я абсолютно предан всей нашей вот этой старой музыке. Когда звучит какой-нибудь Friday I'm In Love, хочется сделать погромче.
- Это правильно. Музыку вообще тихо слушать сложно. Да, надо сказать, что не все участники того состава «Над всей Испанией безоблачное небо», который играл на радио «Ракурс», сейчас с нами. Ребят, ну, скажите, к сожалению, мы никак не можем это обойти.
А.С. – Да, к сожалению, музыканты уходят. В 2011 году умер Андрей Демидов. В прошлом году, 2020-м, умер Алексей Панов. Талантливые музыканты, интересные личности. Миру будет без них хуже. А музыкальному миру уж точно хуже.
- Ну, вот одна из причин, почему мне жалко, что мало записей, на самом деле. Потому что было бы, что послушать, и памяти тоже было бы больше.
А.С. - Как всегда, через какое-то время начинаешь понимать, что не сделано, что сделано неправильно, чего сделано мало. Но да, согласен, очень жаль.
- Ну, сегодня мы слушали, и продолжаем, кстати, слушать, прекрасный совершенно, драйвовый, очень отвязный концерт группы «Над всей Испанией безоблачное небо», 95-й год. Ребята, огромное спасибо, что вы сегодня к нам пришли, обсудили эти прекрасные свистящие гитары, суровые зубодробительные барабаны, бас качающий, вокал необычайный. Сегодня у нас в гостях были Андрей Сергеев, Сергей Романовский, Саша Зак. Я получил большое удовольствие с вами общаться.
А.С. – Спасибо огромное, Сергей. Это было круто. Спасибо, что позвал.
А.З. – Сергей, спасибо. Здорово, что собрал нас.
С.Р. – Спасибо большое, Сергей. Было очень приятно увидеть ребят и поговорить о нашей любимой музыке. Спасибо.
А.С. – А так глядишь, и опять заиграем.
С.Р. – Легко.
- Я думаю, не без этого, потому что уже не одна команда, которая участвовала в подкасте «Живьем. Четверть века спустя», уже что-то такое начала подумывать. Не знаю пока, дойдет ли до дела у кого-то. She’s Gonna Do – еще одна вещь, очень клеевая, очень такая зажигательная. «Над всей Испанией безоблачное небо». А я прощаюсь. Это Сергей Рымов подкаст «Живьем. Четверть века спустя».