Выпуск #16 Crazy Men Crazy

Всех приветствую! У микрофона Сергей Рымов, подкаст «Живьем. Четверть века спустя». Мы слушаем концерты, которые проходили на радиостанции «Ракурс» в знаменитой студии «За двойными стеклами». Было все, хэви-метал, бардовская песня, а сегодня мы слушаем рокабилли. Команда Crazy Men Crazy, одна из лучших в то время, да и сейчас, естественно, у нас почти в полном составе, на сколько микрофонов хватило. Ребята, приветствую вас! Алексей Блохин, Алексей Вихрев и Евгений Ломакин.

А.Б, А.В, Е.Л. – Привет! Привет! Здравствуйте!

- Ну, мы вроде как договорились заранее концерт не слушать, но я подозреваю, что вы его должны помнить, потому что эти записи, они как-то по интернету разлетелись.

А.В. – Все было. У меня осталась даже запись какая-то с радио. Я даже помню, какое число было - 13 августа 95-го года.

- Ну-ка, ну-ка, сейчас проверим. Так и есть, август 95-го года.

Е.Л. – А вот у меня лично вообще все как ластиком стерло. Я извиняюсь сразу.

А.В. – Нет, я вот прекрасно помню эфир. И у меня осталось в памяти, что у меня плохо звучал контрабас. То ли там батарейка села, то ли еще что-то. Потому интересно, что вы сейчас с ним сделали.

- Ну вот, давай послушаем, не все же в интернете записи с кассеты гонять. Все сейчас будет с толстой жирной пленки.

- Группа Crazy Men Crazy, 1995 год, концерт на радиостанции «Ракурс». И сегодня, больше, чем четверть века спустя мы с ребятами сидим в студии. Как контрабас-то, Леш, нормально звучит?

А.В. – Нормально, я все услышал.

Е.Л. – Я даже вспомнил, на чем я играл, пока слушал.

- Та-а-к?

А.Б. – На барабанах, наверное. (смех)

Е.Л. – На барабанах, наверное. (смех) Нет, я просто вспомнил, что я заказывал специально очень толстый барабан рабочий. Я просто слышу сейчас, он такой – ты-дыщ. Да и играл я как-то побольше. (смеется) Я сейчас меньше играю, чем тогда.

А.Б. - Игра реже, аплодисменты те же. (смех)

- Ребят, группе 30 лет. В момент этого концерта вы были такой, уже  не начинающий коллектив. У вас альбомы были, все такое. Давайте с самого начала. Как вы собрались, что вообще было в рождении группы?

Е.Л. – Леш, давай.

- Давай, Леш, давай.

А.В. – Ты же у нас инициатором был.

А.Б. - Я уж забыл, на самом деле.

- Это Леша Блохин.

А.Б. – Эй, спасибо, Олимпийский! Как я теперь всегда говорю. В свое время мы с Евгением играли в детско-юношеской группе «Гавайские Острова». Более стиляжного плана, более такие советские «Твисты», все такие в галстучках ходили, красивые. Рубашечки шили.

А.В – Русский язык, опять же.

А.Б. – Русский язык, да, русский язык. Если в конце 80-х это было здорово, и как бы у нас даже эфиры  были какие-то, какие-то там «веселые нотки после литра водки». Потом постепенно, в 90-е, жизнь стала, я бы сказал, пожестче, и музыка стала так, поживее. Я подумал о том, что надо бы поживее все играть, уже пора дружить по-взрослому, без трусиков. А к тому моменту как раз группа «Гавайские Острова» благополучно затихла. Потому что концертов не было, ничего не было, энергии не было, для того чтобы…

- Ну, в галстуках-то откуда энергия, конечно.

А.Б. – И просто стали взрослеть, появились какие-то ценности другие. И там, как, это самое, секс, женщины. И как раз в это время мне позвонил барабанщик Чак, и, как всегда, в своей непринужденной манере сказал: «Э-э, Блохин, привет, хватит уже сидеть-то, пора уже играть настоящий рок-н-ролл». И мы решили играть рок-н-ролл. На первой репетиции был один басист, на второй репетиции уже пришел Алексей, собственно. Проблема была в том, что не было гитаристов. Потому что гитаристы были как-то… Все хорошие, кто играть умел, они уже были заняты.

- Пристроены.

А.Б. – Да, они были уже заняты. А в то время не было так принято, что один музыкант играет в 20 группах.

А.В. – Да, старались, если наш, то наш.

Е.Л. – Рок-н-ролльных музыкантов было супермало, просто супермало. Любых.

А.В. – И решили мы взять двух гитаристов сразу.

А.Б. – Да, и решили взять двух гитаристов сразу. Был один гитарист, более выглядящий такой, и более поющий, знающий английский язык. А второй гитарист…

А.В. – Более играющий.

А.Б. – Да, тогда еще Сергей не достиг таких успехов в английском, как сейчас, и выглядел менее стильно, но зато он был более играющий. У него лучше это получалось. И мы взяли двух гитаристов, и первые концерты, первое время Crazy Men Crazy был квинтетом.

- Тот, который лучше играл, но еще не достиг лука такого, образа, это был как раз Сергей «Бяка»?

А.Б. – Да-да-да, это был Сергей «Бяка». Он тогда еще Бякой не был. Он был просто Сергей Толстиков и играл в группе «Красный дождь». Тоже с Женей. Женя, на самом деле, выпестовал его ритм, можно сказать. Слово «выпестовал» можно в эфире употреблять?

- Можно, конечно.

А.В. - Мы, на самом деле, все вышли из одного Дома пионеров.

- Можно даже «Дом пионеров» употреблять. Расскажи про Дом пионеров.

А.В. - А изначально был обычный Дом пионеров на Бабушкинской, где собирались кучи разных команд. Там даже «Коррозия металла» репетировала одно время. Как звали человека, который там все делал?

А.Б. - Владимир Сергеич.

Е.Л. - Клепиков Владимир Сергеич. Колобок, его звали.

А.В. – И вот он всех нас выпестовал. И Crazy Men Crazy пошли оттуда. И первый концерт там отыграли.

- А название сразу появилось?

А.В. – Сначала мы использовали старое название «Экс-Гавайские острова», а потом как-то, я не помню, «а теперь будем Crazy Men Crazy». Как-то поставили перед фактом.

А.Б. – Это, по-моему, как раз Чаковская была идея. Потому что я очень долго был против, на самом деле.

- Почему?

А.Б. -  Я на самом деле хотел что-нибудь, чтобы c The начиналось и заканчивалось во множественном числе.

- Заканчивалось на s.

А.Б. – Да. The Swinging Rockabilly Motherfuckers. Вот.

А.В. – А Чак пришел и сказал: «Я концерт замутил. Мы называемся Crazy Men Crazy». Ну, ладно. Замутил, так замутил.

А.Б. – Концерта того, замученного, по-моему, не было, но название прижилось.

А.В. – Название осталось.

- Слушайте, а специально вы выбрали название по, условно, первой рок-н-ролльной вещи?

А.В. – Ну, наверное, это подразумевалось,  только мы изменили единственное число на множественное. А вообще выражение сrazy man crazy - это выражение из американского сленга. Молодежное выражение, типа «клёво, чувак, клёво». То есть, это не сумасшедший. Crazy man - это типа наш "клёвый чувак". Я позже узнал, как это на самом деле переводится, и вообще все совпало.

- Ну, супер. Поехали, еще одну вещь с концерта на радио «Ракурс» слушаем. И дальше будем обсуждать, что же там происходило в 90-е с Crazy Men Crazy.

- Ну, вот эта вещь называлась I’m a Мan, и ведь это ваша собственная?

А.В. - Да, да.

- Большой соблазн, мне кажется, просто играть стандарты рок-н-ролльные. Мы вот начинали с Карла Перкинса, звучало все отлично, никаких вопросов, многие знают. А почему вы решили сразу играть свое тоже?

А.В. - Ну, потому что соблазн-то может и большой поначалу, но хочется как-то и себя показать. Начинали, конечно, с классики, но буквально через несколько месяцев мы стали делать свои песни, и ориентир был на свои вещи. На «Ракурсе» мы почему-то сыграли своих вещей немного, я даже удивился. Потому что, когда мы вот сейчас поехали в Питер, мы делали акцент на свои вещи и классики было практически две-три песни.

- Ну, так уже 30 лет коллективу, пора свое играть.

А.Б. – Ну, есть коллективы, которые по тридцать лет играют не просто чужое, а еще и чужие двадцать вещей. (смеется) И нормально. Может быть, в чем-то двигатель творчества  - неуверенность, как бы парадоксально это не было. Потому что, если бы мы играли все время, например, репертуар группы Stray Cats или Джонни Луиса, то так же хорошо, как у оригинала, у нас не получится. А свое можно играть – я художник, я так вижу.

- Ребят, откуда пошло рокабилли на земле русской? От «Мистера Твистера» или откуда-то еще?

А.В. – В принципе, да. Если говорить про Москву, то от «Мистера Твистера», конечно. Вообще, если за РСФСР говорить. Потому что в Прибалтике были свои. Пит Андерсон, ныне покойный, первая пластинка выходила именно у него в СССР. Очень многие песни на этой пластинке я первый раз услышал просто.

Е.Л. – Если я не ошибаюсь, в 68-м году еще.

А.В. – Ну, пластинка-то вышла позже конечно.

Е.Л. - Не пластинка, нет. Он начал.

А.В. – Ну да, он начал очень давно.

Е.Л. – Пластинка, это группа «Архив»

А.В. - «Рок-архив» она называлась.

Е.Л. – Да, «Рок-архив», у меня есть эта пластинка, кстати.

А.Б. – По отзывам наших старших товарищей, были какие-то коллективы, которые делали эту музыку. Даже контрабас пытались подзвучивать. Но записей из этого всего не осталось. А принцип такой же, как в современном Инстаграме, - не запостил, значит, не было. Не осталось записей, значит, рассказать можно, что угодно.

- Ну, я хочу сказать, что в конце 80-х, когда был звездный час у «Мистера Твистера», они, в общем-то, считались частью большого единого океана русского рока, который по стилям особо еще не бился. А потом, как раз в 90-е годы, пошли вот эти ветвления, вы себя как-то к понятию «русский рок» относили или уже все – рокабилли и рокабилли? Вот этот стиль, который совершенно четкий, понятен, и не русский рок уж точно.

А.В – Мы всегда себя не ассоциировали с русским роком. У нас была четкая направленность на американскую музыку. Мы играем не наши унцы-унцы, мы играем, именно, как было там.

Е.Л. – Мы играли, я помню, на фестивалях, в сборных солянках, и, кстати говоря, заходило гораздо лучше, чем группы, которые играют все время…  Ну, ты представляешь группы, которые играют вот это «джи-джи-джи-джи» все время, весь концерт. И вдруг выходят ребята такие, веселые.

А.В. – На контрасте.

Е.Л. - И все, на контрасте мы всегда выигрывали.

- А «Мистер Твистер» - это русский рок? Это, Леш, конкретно к тебе вопрос.

А.В. – Я понял. Ты знаешь, направленность «Мистера Твистера», конечно, на русский язык. Тогда, тогда, они, конечно, старались быть более американизированными. Сейчас мы тоже немножко стараемся, чтобы люди слушали и вспоминали именно русский язык. У нас в «Твистере» фифти-фифти программа. Наверное, как я сейчас вспоминаю, это была, конечно, волна русского рока, перестроечного. «Браво», «Мистер Твистер», «Бригада С», которые были более-менее стильной музыкой. Все это, конечно, было русским роком.

- Ну, просто почему я задаю этот вопрос именно Леше Вихреву, потому что сейчас он, на самом деле, в группе «Мистер Твистер», уже много-много лет.

А.В. – 22 года уже, да.

- Леш, вот ты сказал не так давно, что это была стиляжная группа, а потом решили что-то посерьезней. В принципе, для людей, которые не очень в теме, стиляги и рокабилли – это, в общем-то, одна история. Но на самом деле же не так, да?

А.Б. – Цитата одной знакомой, которая посмотрела Cry Baby, «Плакса» с Джонни Деппом: «А что они так спорят-то по поводу музыки, они же одно и то же играют». На самом деле, разница в том, что рок-н-ролл, который играет Crazy Men Crazy (я сейчас специально не буду говорить «рокабилли», а буду говорить «рок-н-ролл», который играет, допустим, Crazy Men Crazy), он изначально строился на более ритмической интенсивности. Рок-н-ролл, который играли стиляжные группы, там более какая-то мелодическая история. Ну, если мы сравним, например, записи Муслима Магомаева, ансамбля Горохова или Бабаджаняна, то, что заложило концепцию так называемого «советского твиста», и сравним, допустим, записи Джина Винсента или Билла Хейли, или Элвиса, то разница будет налицо. Мы стремились именно к модели американской. То есть, мы поиграли ближе к России, потом к более американской модели. Сейчас это, действительно, более или менее нивелировалось. Раньше же было как? Был «Мистер Твистер», куда ходили люди в кожаных куртках, на мотоциклах и так далее. Была группа «Браво», куда ходили люди в пиджаках, галстучках, был несколько другой посыл. «Браво» не писали авторских песен на английском, насколько я знаю. Старались не делать кавера на какую-то рок-н-ролльную классику. Стали потом уже.

Е.Л – Но самое интересное, что притом, что все слушали примерно одну и ту же музыку, но рокабилли умудрялись драться, бить стиляг.

- Ничего себе!

А.В. - Ну, это так было, скорее в шутку.

Е.Л. – Ну, было, было. В самом начале. Потом-то все подружились.

А.В. - Сейчас-то это все одна большая тусовка, люди не отличают друг друга.

- Ну, к вам-то на концерт ходили в кожаных?

А.В. – По-разному, и так, и так.

А.Б. - Как только не ходили. И пиджаки, и в кожаных. Какие только не ходили.

- Короче, вы всем рады были?

А.В. - Конечно, а как же?

А.Б. – Конечно.

- Ну, давайте еще одну вещь послушаем с «ракурсовского» концерта. Называется она Crazy Rocking Piano Cat.

- Crazy Rocking Piano Cat, группа Crazy Men Crazy. Слушаем запись 1995 года. Живой концерт на радиостанции «Ракурс». И в нашем подкасте еще будет много всего интересного, не забывайте подписываться. И рокабилли, кстати, тоже еще впереди у нас будет. О внешнем виде мы уже немного заговорили, разницу между стилягами и рокабилльщиками как-то так уже поняли. Но вот сейчас, я посмотрел «Бриолин», есть специализированные магазины - пошли, купили, все себе сделали. Ботинки, все остальное. А тогда откуда все бралось? Что это было, самодеятельность или какие-то реально фирменные вещи откуда-то доставали?

А.Б. – Это прямо тяжелейший вопрос.

А.В. – Это было чудо, что где доставалось. Ни о какой фирме вообще речь не шла.

А.Б. – Что-то самодеятельность. Были люди, которые шили.

А.В. – Кожаные куртки или шили здесь, или привозили из Польши. Где те же самые манки шили, я вообще не представляю. Вдруг кто-то завез манки, все закупили манки. Кто-то завез клубные куртки - все ходят в одинаковых клубных куртках.

- Про манки расскажите подробнее. Потому что, ну, про косые куртки всем, в общем-то, понятно. А манки – это такая специальная история. Кстати, Виктором Цоем, если говорить про русский рок, воспетая в одной из песен. Что такое ботинки на манной каше?

А.Б. – Это ботинки с такой толстой подошвой без каблуков.

Е.Л. – Называются «криперс».

А.Б – В советское время назывались «ботинки на микропорке». То есть, такая микропористая резина, мягкая.

- Но толстая?

А.Б – Но толстая, да. Это обувь была распространена среди стиляг первого поколения, того самого. В свою очередь, это было позаимствовано у британцев. И уже было у мексиканцев. Но у мексиканцев это было не связано с музыкой. Просто они хотели блистать, снимать американских телочек на дискотеках. А мексиканцы в основном маленького роста, поэтому у них появились эти ботинки.

А.В. – А у нас, я думаю, это появилось из-за английских тедди-боев 70-х годов. Потому что они носили длинные пиджаки, узкие брюки, манки. У них были длинные волосы, они начесывали кок, у них все, в общем, так вот болталось.

А.Б. – О манной каше, кстати. Просто брали лыжные ботинки. Особенно ценились двухцветные, потому что тогда советская промышленность почему-то не выпускала двухцветную обувь. Не знаю, в силу чего. И вот просто шли в вулканизацию шин, была такая услуга – наваривание шин, наваривали протектор на старые шины. И вот были умельцы, которые эти самые шины, прямо с протектором, наверное, потому, чтобы не были скользкими, наваривали на эти самые лыжные ботинки.

- Чума!

А.Б. – И получались толстенные подошвы. Единственное достоинство этой обуви было в том, что сноса ей не было, и отдельные экземпляры, в качестве экспонатов, кто-то фотографирует и выкладывает до сих пор.  Лыжные ботинки, прошитые проволокой, подкованные автомобильными покрышками…

- Это навсегда.

А.Б. – Скорее ноги можно было сносить. Других достоинств не было. Потому что они не гнулись, зимой холодно, летом жарко.

- Но если до драки дело дойдет, тоже полезная вещь.

А.Б. – Нет, они тяжелые были, не поднять. И убегать было сложно. (смех)

А.В. – Такие ботинки-подстава. (смех)

А.Б. – То есть человека били, а он – пау – упадет и обратно. Если ботинки хорошо зашнурованы, они стоят.

- Леш, хочу тебя спросить контрабас – это обязательный элемент рокабилли? Бас-гитара может быть, нет?

А.В – Всегда считалось, что обязательный. Конечно, люди с бас-гитарой играли только в путь, и все старые люди 50-х годов, они потом все перешли на бас-гитару. Но контрабас из-за его специфического звука, слэпового, я считаю необходимым инструментом для рокабилли именно.

- А ты контрабасом еще в музыкальной школе занимался?

А.В. – Да, я музыкальную школу окончил.

- А тебя там учили вот так вот играть?

А.В. – Нет, конечно. Я потом переучивался заново. Когда у меня в 90-х появился контрабас, конечно, приходилось все осваивать уже по-другому. Потому что пиццикато и прочая лабуда тут не проходили.

- А какие-то учителя были, или все просто с записи снимал?

А.В. – Ты знаешь, я сейчас даже и не помню. Какого-то отдельного учителя у меня не было. Где-то что-то посмотрел, где-то кто-то что-то подсказал. Главное что? Играть, играть, играть.

- Главное, сейчас-то видео есть, можно посмотреть, а тогда ничего не было.

А.В. – Конечно, сейчас-то вообще никаких проблем не существует. Если ты хочешь, есть все.

А.Б. – Школы есть даже.

- Жень, рокабилльные ударные чем-то отличаются от, условно, каких-то обычных рок-музыкальных?

Е.Л.- Да, конечно.

- Чем?

Е.Л. – Ну, во-первых, простотой.

А.В. – Кажущейся простотой.

Е.Л. – Кажущейся простотой. Во-первых, это звукоизвлечение - оно более легкое. Не то, чтобы прямо воздушное, там есть несколько моментов, как нужно играть в рабочий, как нужно играть в тарелку, как играть в бочку. Отличаются рокабилли и сёрф, техника немножко другая, меняется. Но уж если сравнивать с роком, то да, отличается.

- Ты до этого сам дошел, или тоже тебе кто-то все-таки показывал?

Е.Л. – Опять же, большое спасибо Владимиру Сергеичу, который в Доме пионеров. Он показал, как правильно палочки держать. Три занятия я отзанимался, и он меня уже поставил сразу в группу играть. Ну, а дальше все сам. То есть, слушаешь музыку, понятно, снимаешь. Если тебе это нравится, хочется, ты достаточно быстро это освоишь. Если тебя заставляют это делать из-под палки, ну, как бы невозможно. Хотя возможно, но не так.

А.Б. – Но труднее, да.

- Слушайте, у вас на момент 95-го года, вот еще даже до компакт-диска, который у вас был, было, по-моему, три альбома, если я не ошибаюсь?

А.В. – Нет, на момент записи радиопередачи у нас было пять записанных магнитоальбомов.

- Ни фига себе! А как это получалось, это же довольно дорогое удовольствие?

А.В. – Знаешь, как-то получалось. Все делали на свои деньги. Четко, раз в год мы садились в студию.

А.Б. – В 93-м два раза сели.

А.В. – В 93-м, да, мы записали даже два альбома.

- А эти записи, магнитоальбомы, они потом какое-то издание поимели в итоге?

А.В. – В 95-м, когда вышел наш первый компакт-диск, там была компиляция из трех магнитоальбомов. В 96-м вышел второй, на кассете, на «Союзе». То, что не попало на компакт-диск, вышло там. И потом, в начале 2000-х, уже самиздатом, вышел такой компакт-диск, где были наши два первые магнитоальбома, сделанные как два в одном.

- То есть, вот те компакты, которые есть – это компиляции?

А.В. – Да, основные официальные релизы – это компиляции из тех магнитоальбомов.

- То есть, все самое главное вы записали еще до 95-го?

А.В. - Последняя запись у нас 96-го года. А к 95-му мы записали уже почти все.

- Ну, давайте еще одну вещь с концерта на «Ракурсе» 95-го года, август. Называется
Wealthy Girl. Своя вещь тоже?

А. Б, А.В – Своя. Да, тоже.

- Отлично. Вот ее и слушаем.

Wealthy Girl, «Обеспеченная Девушка», группа Crazy Men Crazy, 95-й год. Вот к вопросу о собственном творчестве. Мне кажется, что эта вещь, она, во-первых, звучит абсолютно фирменно, потом она в чем-то даже интересней стандартов, которые принято играть на концертах, чтобы все их знали и все поплясали. Как вообще на практике ваши собственные песни воспринимали, на ура? Какое было отношение?

А.В. – Ты знаешь, то, что мы сейчас собираемся и играем, это благодаря тем песням, которые мы тогда записали. И мы смотрим в зал и видим, как их поют. Именно то, что мы сочинили когда-то. И время проходит, и ты понимаешь, что не зря ты все это дело делал.

А.Б. – Так сложилось, что песни Crazy Men Crazy, они и тогда звучали актуально, они звучат актуально и сейчас. И многие, кто нас слушают, думают: «А разве это не стандарты? Я же точно это слышал».

- Я же говорю, это звучит фирмово абсолютно.

А.Б. – Я это воспринимаю как комплимент, что мы нигде, ни одну вещь ни у кого не содрали. Ну, разумеется, есть какие-то влияния. Разумеется, повлияло то, что мы слушали в тот момент. У нас есть проходные вещи, но большинство вещей, они на странной такой энергетике написаны, на таком уровне, который потом, я вот по себе лично скажу, мне было нелегко, например, его поддерживать в других проектах. У нас есть вещи коллективного творчества. Есть вещи, которые кто-то один написал. Большинство, действительно, звучат актуально, звучат качественно, хотя мы не делали каких-то аранжировок специальных. Ну, были наметки «а давай вот этот рифф сыграем», «о, я рифф придумал, давай его сыграем».

А.В. – А сейчас это слушается совершено по-другому. Ко мне подходят: «Какие были аранжировки!» А сейчас понимаем, как это было придумано, все как-то естественно получалось. Говорят: «О, как вы сделали это?! Как вы сделали то?» Как-то вот сделали. И вот интенсивность творческого процесса, которая у меня была тогда, потом больше лично у меня ее нигде не было.

- Пруха шла такая.

А.Б. – Да. И это же еще вдобавок не то, что люди сидят и вымучивают из себя. Им надо по контракту записать альбом для студии, и они вот вымучивают из себя альбом, как это бывает у многих исполнителей. Мы писали то, что перло, писали то, что шло. И еще много вещей осталось не записано.

А.В. – Да, очень обидно, что осталось около десятка незаписанных.

- Ну, вот эту вот вещь, мы сейчас обсуждали, пока слушали, Wealthy Girl, нет на записях студийных?

А.В. – На студийных – нет.

А.Б. – Как и предыдущей, Piano Cat, тоже не записано именно на студии.

- Жалко, классные вещи.

А.Б. – Запишем.

А.В. – Обязательно запишем. Это все есть в планах.

- Где, в каких клубах вы играли? Где были такие, рокабилльные гнезда?

А.В. – А в 90-х не было именно рокабилльных таких гнезд, как ты говоришь. Это позже появилось. Типа «Рок-н-Ролл Паб», «Последние Деньги», вот таких.

Е.Л. – Это уже в 2000-х.

А.В. – Это в 2000-х годах. А в 90-х как-то вот таких мест, где собирались бы именно рокабиллы, таких мест не было.

- Но, тем не менее, какие-то же концерты у вас были, естественно.

А.В. – Конечно. Мы играли в «Армадилло», «Пилоте», «Би Би Кинге», «Вудстоке», таких  вот местах. Клубная Москва, которая была, мы там практически везде играли.

А.Б. – А в 90-х во многих местах даже не было особой разницы. Сегодня там играл техно, завтра там играл  джаз, послезавтра там же играли рокабилли. А через неделю там вообще мог быть арт-перформанс или треш-метал какой-нибудь.

- То есть, тусовка за вами просто перемещалась?

А.Б. А.В.  – Да, да, конечно. Так и было.

 - Или приходилось там где-то еще какую-то местную локальную тусовку завоевывать, которая пришла?

А.Б. – А тож, конечно.

А.В. – И это тоже было.

А.Б. – Помню, как ДК «Прожектор» пришлось, в силу каких-то подогретых спиртным молодых людей, стоящих на выходе из заведения, покидать через окно. Благо окно было на низком первом этаже. Они, может быть, были бы и не страшные, они, может быть, сказали бы: «Да вот, чуваки, все нормально». Но когда вас четверо и вы в дорогих труднодоставаемых кожаных куртках, а возле входа стоят благодарные зрители в телогрейках в состоянии сильного подпития, то лучше принять некие меры предосторожности.

- Да, согласен. Согласен.

А.Б. – Но сыграли хорошо. Никто в этом «Прожекторе» не возражал.

А.В. – Единственное какое-то место я помню, кафе «Маргарита», где собирались люди по интересам. Там были байкеры, там были рокабиллы.

- А где это?

А.В. – На Патриарших прудах.

А.Б. – Меня туда приглашали. Я там одно время работал тапером. И меня приглашали на торжественное закрытие, потому что там все-таки хозяева уехали за границу. Устали они тащить 40 лет всю эту историю. Но да, долгоиграющее было заведение, до 18-го или 19-го года.

- Ясно. Потом-то уже, конечно, другие клубы появились, и точки другие появились. Давайте еще одну вещицу послушаем, она мне тоже очень нравится. Песня про лысую девочку - She Got No Hair.

- She Got No Hair, вещь с концерта группы Crazy Men Crazy 95-го года. Ребят, что за вещь? Это вроде бы не ваша композиция, я много где ее слышал у наших рокабилльных групп. Mad Fish, по-моему, ее даже записывали. Что за вещь-то, откуда она?  

А.В. — Вот что я смог вспомнить, самое раннее, когда она появилось, это группа Джонез Рокас, немецкая, по-моему.

А.Б. – Шотландская.

А.В. – Шотландская группа Джонез Рокас. Опять же, надо копаться, кто ее в оригинале играл. Но вот это вот первое, что я услышал.

- То есть, она как будто бы не из стандартов, но много кто ее играет?

А.В. – Она как бы стандарт 80-х или 70-х годов. Вот такой стандарт.

А.Б. – Пока шла песня, мы как раз поспорили. Я вроде бы слышал более старый оригинал, но потом запутался.  То есть, надо копать, надо поднимать источники. (смеются)

- Хотел, знаете, про что спросить? Ну, вот про «Мистер Твистер» мы малек поговорили, очень известная группа. Еще про ваших товарищей по рокабилльной тусовке 90-х годов, кого можете вспомнить? О ком остались воспоминания?

А.В. – Из тех, кто остался сейчас – это «Аллигаторс» Олега Березина. Они до сих пор существуют.

А.Б. – Активно. В активной комплектации. (смеется)

А.В. -  Активно. А так, из 90-х годов годов я больше не помню, кто остался.

Е.Л. – Из групп? Нет, никто не остался. Или просто про людей?

- Да бог с ним, кто остался. Кто был? Кто играл?

А.В. – Great Pretenders.   

Е.Л. – Jailbreakers.

А.В. - Jailbreakers, у меня первое, что идет. У тебя вокалист откуда? Вова Большой?

Е.Л. – Steam Engine.

А.В. – Steam Engine, да.

А.Б. – Lowriderz. Гитарист из Jailbreakers.

Е.Л. – The Ghostbusters (смеется)

-  Вот эта тусовка рокабилльная, она была как тусовка? Или это были какие-то отдельные коллективы, которые по своим орбитам вращались?

А.В – Не, это все была тусовка.

А.Б. – Скорее наоборот, это была тусовка.

А.В. – Это была тусовка. И люди уже к концу 90-х переиграли все во всех группах. Вот Женька много где переиграл, во всех этих составах он, по-моему, участвовал.

Е.Л. – Ну, не во всех.

А.В. – Ну, не во всех, но почти во всех.

Е.Л. – Но с Мажуковым я поиграл.

А.В. – Это Off Beat, господи. Off Beat забыли.

А.Б. – Самого-то основного. (смеется)

А.В. – Дениса забыли.

- Это была тусовка конкурентов или тусовка товарищей? То есть, как друг к другу относились?

А.Б. - В какой-то момент это была тусовка, прежде всего, единомышленников, тусовка товарищей. Потому что был обмен записями, был обмен… Вот, собственно, вспоминали Дениса Мажукова, мы с ним много встречались и делились просто ходами, «а я вот такой вот». Это было распространено. В то же время 2000-е были не за горами, уже были денежные какие-то вещи, уже старались не всем делиться. То есть, много делились в творческом плане, но не очень много делились в каком-то плане организационно-концертном.

- Ну, денежном, да, понятно.

А.Б. – Дружба дружбой, а табачок врозь.

Е.Л. – Я бы, на самом деле, сказал немного все-таки по-другому. Конкуренция все равно была. Когда я попал в Crazy Men Crazy, а я играл в группе «Аллигаторс» с Олегом, в 93-м году ребята (Crazy Men Crazy) попросили им помочь съездить в Питер. Я могу сказать как раз очень четкую грань. Когда я попал в группу, я почувствовал, действительно, что здесь очень много фанатов, очень много людей вокруг этой группы собирается. То есть, красивые девушки, очень много тусовки большой. То есть, это была на тот момент группа, у которой не было в рокабилли конкуренции. У всех было, что кто-то приходил, кто-то где-то что-то играл. Но Crazy Men Crazy - это была такая мощная, значимая группа на тот момент.

- Это именно по количеству поклонников, по уровню, я не знаю, авторитетности в тусовке?

Е.Л. – Авторитетности.

А.В. – Все вместе. Потому что, опять же, столько, сколько записали мы на тот момент, никто не записывал. У нас был такой набор песен, что…

- И не поспоришь.

Е.Л. – То есть везде, где были мы, грубо говоря, была тусовка. То есть, мы вот на Арбате играли, вокруг нас сразу куча народа.

- Вы на Арбате просто выходили играть?

Е.Л. – Да, периодически.

А.В. – Вот в первой половине 90-х, до 94-го, мы каждую весну, лето и начало осени мы там играли.

Е.Л. – Это очень хорошая практика, очень.

А.Б. – Прекрасная практика.

А.В. – Мы это обсуждали на том эфире.

- Сейчас на Арбате никто так не играет.

А.В.- Сейчас Арбат – это совершенно другое.

- Да. Ну, давайте послушаем теперь стандартов. Стандартов в вашем исполнении. Зажигательно получалось. Be-Bop-A-Lula.

Be-Bop-A-Lula. Один из самых что ни на есть стандартных стандартов, в хорошем смысле. Леша Вихрев выложил буквально несколько дней назад видео с еще одним живым концертом Crazy Men Crazy, на питерском телевидении. С большим удовольствием посмотрел. И там обсуждался вопрос про музыкальное образование как раз. Мы уже чуть-чуть поговорили. Но вы, по-моему, тогда придерживались какой-то такой концепции, что чем меньше образования, тем лучше. Сейчас согласны, нет?

А.В. – Если образование есть, то хорошо. Какая-то база никогда не помешает. У нас у всех, в принципе, какая-то база осталась. Но позиционировали так, что да, надо все забыть и работать уже в рок-н-ролле.

А.Б. – Подход такой, полный юношеского максимализма. Скажем так, что образование – это, конечно, хорошо, оно никому не мешает. Но образование не заменит отсутствия идей и отсутствия энергетики.

Е.Л. – И вкуса.

А.Б. – И отсутствие вкуса, конечно. Это касается музыки, живописи, это касается медицины даже. Можно научиться играть сильную-слабую ноту, научится читать с листа с гигантской скоростью. Но нельзя научиться быть хорошим музыкантом, нельзя научиться чувствовать.

А.В. – Образование – это такой, некий базис, которому необходима надстройка. Если надстройки нет, то базис тебе тоже ничем не поможет.

А.Б. – Совершенно верно.

- Вы сейчас уже музыканты все опытные, известные, авторитетные. Сами кого-нибудь обучаете?

А.В. – У меня есть ученики, да. Раз-два в неделю ко мне приходят люди заниматься на бас-гитаре, на контрабасе.

Е.Л. – Леш, ты обучаешь кого-то?

А.Б. – Ни в коем случае.

Е.Л. – Я тоже нет. У меня сын барабанщик. Ему 19  лет сейчас, он играет треш-метал.

- Но ты его обучал?

Е.Л. – Нет. Я отправил его к другому человеку, очень хорошему барабанщику, Саше Второву. Он занимался занятий десять, после чего я сказал: «Кирилл, уходи и не занимайся, иди в группу. Это лучшее, что может быть».

А.В. – Группа – это хорошая школа, да.

Е.Л. – Вот. И теперь он играет в пяти группах, очень круто. Но я сам не преподаю, я не могу, не имею такой возможности, потому что не считаю себя супербарабанщиком, именно таким, который может обучать.

- Вы четко совершенно пели на английском до 95-го, потом уже стали появляться русскоязычные вещи?

А.В. – Изначально, первый наш альбом был наполовину записан на русском языке, когда мы еще концепцию не придумали. И вот как раз в 95-м году мы записали демо для так и невышедшего нашего русского альбома. 15 песен на русском языке мы записали. Но потом опять же все это дело…

Е.Л. – Да, да, нас это, JSP Records тогда…

А.В. – После английского они попросили нас сделать еще альбом.

Е.Л. – Попробуйте, да, на русском. Мы попробовали, но что-то…

- «Водка-Пиво» – это какой период?

А.В. – Ой, самый-самый ранний, 91-92-й год.

- Это вот как раз пока вы еще не определились?

А.В. – Да. Те песни, из нашего неопределившегося периода, они до сих пор идут на ура. (смеется) Мы о них уже почти забыли, но вот…

А.Б. – Но водка-пиво – это же общечеловеческие ценности! (общий смех)

А.В. – «Водка-Пиво» и «Трах-Тарарах» - это песни, которые люди поют. То есть, мы вообще можем просто стоять, они будут их петь.

- Но сейчас концертах вы их играете?

А.В. – Да, да. В Москве играем. В Питере мы их не играли, а в Москве…

- А там приличная публика, это культурная столица, конечно.

А.В. – Ну-у, там да. (смеется) Культурная-то культурная, но как раз в Питере мы хотели сыграть жесткий англоязычный рок-н-ролл.

- Но вот сейчас все-таки были какие-то вещи на русском языке на концерте на «Ракурсе». Давайте послушаем как раз их.

- Вот такая вот вещь. Crazy Men Crazy, 95-й год. Как вообще пришла идея вот это сделать в таком твист-рокабилльном варианте?

А.В. – Концепция была такая – в каждой группе должен быть свой какой-то твист. И у каждого коллектива это было.

А.Б. – Эту песню, именно в варианте твиста, я хотел играть еще в тех самых «Гавайских Островах», где мы с Евгением начинали. Потом мы это сыграли на Арбате, и вдруг это всем понравилось. Кстати, отличная концепция вообще для кавер-бэнда. Любая песня с хорошо выраженной мелодией, из нее можно сделать твист. (смех)

А.В. – Я помню, Андрей Добров с «Бриолиновой Мечтой» году в 90-м, они тоже записали песню «Семь-Восемь», тоже из советских песен, типа в твисте. Там тоже была «Умка», но «Умку» они записали по-старому. А у них была тогда «Далеко-далеко за морем», очень была хорошая.

А.Б. – Вот они меня и натолкнули на эту мысль, что вот они «Умку» записали по-старому. Да-да-да-да, точно.

- Класс. Что произошло в 96-м, Леш, когда ты группу покинул?

А.Б. – Мне захотелось какого-то развития. Я заболел такой гигантоманией. Стал больше слушать музыки джамп-н-джайвовой, больше музыки свинговой. Захотелось сделать проект, что-то такое с духовыми.

- Прямо оркестр?

А.Б. – А на тот момент, собственно, в 95 году в мире был нео-свинг-ривайвл. Появились такие группы как Royal Crown Revue, Big Bad Voodoo Daddy, Squirrel Nut Zippers. Переиздавать стали альбомы Луи Примы, Кэба Кэллоуэя.

А.В. – Ты забыл про БСО (?), извини меня.

Е.Л. - Cherry Poppin' Daddies

А. Б. – Брайан Сетцер, уйдя из  Stray Cats перестал записываться с маленькими составами, а стал делать большой коллектив. И я подумал, если Брайан Сетцер может, чем я хуже? Собственно говоря, я стал это пытаться осуществить, понял на личном примере, как это все сложно. Потому что одно дело, когда ты делаешь красивые аранжировки и делаешь…

А.В. – Тем более, в нашей стране содержать большой состав вообще нереально было. Я до сих пор не понимаю, как Леха на это сподвигся.

- Ну, что-то получилось же в итоге?

А.Б. – Получилось. И, мало того, есть различного качества записи. И, может быть, я их оцифрую, куда-нибудь выложу даже. Потом я уехал в Штаты.

- А что делала группа Crazy Men Crazy, пока Леша Блохин уехал в Штаты и джайвом занимался?

А.В. – Мы просуществовали до 97-го года еще активно. Потом мы с Женькой пошли в кавер-состав Shakin Spirit. Серега завязал с музыкой на время. А с 99-го пошел уже ривайвл, мы стали собираться как Crazy Men Crazy. Не как такой стабильный состав, а именно вот по праздникам. Что мы и делаем до сих пор. Постоянно менялся состав. У нас был Паша Степин, Денис Позов. Мы так играли сменным составом до года 18-го, 17-го, наверное. И потом была небольшая пауза, и мы поняли, что если будем собираться, то будем собираться вчетвером, тем составом, который был.

- Классическим?

А.В. – Да. Потому что иначе все это не имеет смысла.

- Ну, по сути, на самом деле, действительно, так и есть.

А.В. – Да, это наш золотой состав. Женька нам делает концерты.

А.Б. – Главное, он энергичный.

А.В. – Да. Мы только «за».

- Подкаст будет слушаться, конечно, до скончания лет, но, тем не менее, мы надеемся, что он будет выложен уже в апреле 2021-го года.

А.В. – К нашему 30-летию.

- Да, да. Вот как вы будете это все отмечать?

А.В. – Опять же, в нашем любимом клубе Life Pub будем делать большой концерт к 30-летию. Может быть, каких-нибудь гостей позовем, посмотрим. Это будет у нас 25 апреля. Так что всех ждем.

- 25 апреля. Меньше месяца осталось от того дня, когда мы сегодня встретились записаться. Давайте еще одну вещь послушаем. Тоже на русском языке. Тоже такая она, из советского прошлого, но звучит фирменно.

- Ну, вот такая классическая вещь Муслима Магомаева, «Лучший Город Земли», была сыграна Crazy Men Crazy в 95-и году. Леш, вот ты упоминал про такой период магомаевских твистов советских. Вот этот период, он как-то отразился на желании молодого человека музыкой заниматься? Или просто потом как-то это совпало?

А.Б. – Этот период отразился на желании заниматься именно такой музыкой. Потому что песни эти сочетали в себе и мелодику, и определенную быструю ритмику. Притом, что твист же – это танец очень быстрый. Тем более, вот в каком мы сейчас ритме сыграли. Тогда был в моде почему-то такой танцевальный экстремизм, старались все играть на очень быстрых темпах. А другие люди старались на таких ритмах танцевать. Это был спорт. Если не хочешь ни петь, ни танцевать, можно слова запомнить. То есть, вещи практически беспроигрышные. Это приятно слушать, это приятно танцевать.

- А сейчас бы стали играть «Лучший Город Земли»?

А.Б. – Я как раз в паузе сказал, что ненавижу теперь эту песню. Песня прекрасная, но, по-моему, нет в Москве кавер-бэнда, который бы эту песню не исполнял. С различной степенью, уж извиняюсь, похабности.

А.В. – Кстати, по поводу твистов. Когда мы были в Питере, Леха, опять же, предложил сделать песню Соловьева-Седого «Вечерняя песня», про город Ленинград. Тоже сделали ее в твисте, а песня-то медленная, на самом деле.

- (поет) Город Ленинград, я тебе…

А.В. А.Б. - Да-да-да-да.

А.В. – Вот мы ее сделали, да.

А.Б.  - Мы скоро запись выложим.

- Кто чем занимался, после того как Crazy Men Crazy, скажем так, активную творческую деятельность прекратила? Ну, с тебя начнем, Леш.

А.В. – Ну, я уже говорил, мы с Женей пошли в Shakin Spirit. Там где-то полтора года поиграли. Потом я пошел в «Твистер», где, в общем-то, до сих пор и нахожусь.

- Кто из основного классического состава там остался?

А.В. – Из классического состава остался Валера Лысенко, барабанщик. Только при мне сменилось четыре гитариста.

- То есть, ты теперь тоже классический состав?

А.В. – Ну, 22 года, я не знаю как - считать, не считать. Очень давно.

- Конечно.

А.В. – Группа существует, играем. Последнее новое мы записали в прошлом году. Да, но у «Твистера» особо-то никому не надо новое. Там главное поддерживать, что было тогда. Ну, и поддерживаем.

А.Б. – Новые песни пусть пишет тот, у кого старые плохие. (общий смех)

- Жень, давай теперь про тебя.

Е.Л. – Ой, у меня коротко не получится, я постараюсь побыстрее. Ну, после Crazy Men Crazy, да, я с Лешей поиграл в Shakin Spirit. Потом я пошел в группу Sky Rockets, это с Олегом Березиным, опять же. Потом был Денис Мажуков, Off Beat. Потом Mishouris & His Swinging Orchestra. Это проект с Мишурисом Михаилом. Это был джамп-блюз проект, очень интересный на тот момент. Потом был «Лексикон оркестр», когда мы играли с Алексеем вместе.

А.Б. – О, да. (смеется)

Е.Л. – Потом Betty Boop Lovers, это проект, в котором я до сих пор играю. Это джамп-блюз с дудками, с контрабасом. Ну, такой рокабилли с дудками. И семь лет я играю в группе Messer Chups. Это группа, гастролирующая по всему миру.

А.В. – Поэтому прозвище сейчас у него «Чупа-Чупс». Женя «Чупа-чупс». (смех)

Е.Л. – Мы играем хоррор-серф. Даже не обязательно хоррор, это спуки-музыка 60-х. В основном все авторское. Играли на разогреве у группы Stray Cats, пять концертов. Нас Брайан Сетцер выбрал как разогревающую группу по Германии.

А.В. – Кстати, он не знал просто, что они из России. Он выбирал немецкую группу местную.

Е.Л. – Да, он думал, что мesser – это нож по-немецки, а сhups – испанское слово чупа-чупс. И он такой: «О, классно!» Пришел к нам в гримерку: «Спасибо, что немецкая группа нас разогревает». (смех)

А.В. – Тут он получил шок. (смех)

Е.Л. - Музыка интересная, необычная. Мне тоже очень интересно, у нас тоже выпускается каждый год по альбому. Уже сколько я записал?..

А.В. – Извини. Messer Chups – это  Олег Гитаркин делает. Помнишь, была такая команда «Нож для фрау Мюллер» питерская?

- Да.

А.В. – Вот это вот Messer Chups – это оттуда.

- Отсюда и мesser?

Е.Л. – Да. Ну, короче, это он. Мы с ним играем вместе. У нас на басу играет Света Зомбирелла.

- На басу или на контрабасе?

Е.Л. – Нет, на басу. Она играет на басу. Так как гастролей сейчас за границей нет, мы придумываем новый альбом, очередной. И плюс с Олегом Гитаркиным у нас есть параллельный проект Aloha Swamp, «Привет, Болото». Типа Санкт-Петербург ассоциируется у него с болотом, город на болоте. Aloha Swamp – это более рокабилли-проект такой, с гавайской историей. И еще один проект, не концертирующий, Тhe Guitaraculas. Я говорю: очень много всего.

- Нарасхват.

Е.Л. - Могу очень долго рассказывать. Как и Алексей, конечно.

- Да, давай, Леш. Теперь уже Леша Блохин.

А.Б. – После возвращения из Америки я пытался делать разнообразные составы. Три года играл в «Лексикон Оркестре» вместе с Евгением. Собственно, опять джап-блюз, джамп-н-джайв, свинг. С 96-го и по 2017-й год был это, как его, лидером и вдохновителем, и основателем, и диктатором коллектива «Лекс и команда». В 2017 году по состоянию здоровья решил временно подвязать с музыкой. Есть же про девушку и деревню поговорка. Также и человек может уйти из музыки, но музыка из человека, она не уходит. Просто состояние здоровья чуть-чуть улучшилось. Шаш ишо жубы вштавлю и буду вообше крашавец. (смех) И, собственно, сейчас единственный мой постоянный проект - это Crazy Men Crazy. Помимо Crazy Men Crazy, пока другой рок-н-ролльный проект делать не планирую. Есть задумки с арт-роком, но это будет исключительно студийное творчество. Только будет что-то определенное и будет готово, обязательно сообщу.

А.В. – А я забыл. Я же еще играл с Smokin' Boolldozers очень долгое время, с 93-го по 18-й год.

- Ух, ты!

А.В. - Тоже мы с Пашей Степиным, гитаристом тогдашним «Мистер Твистера» делали. Мы его называли «рокабилли без принципов». Играли  и сайко, и что-то даже из «Битлз», и прочее такое. То, что для «Твистера» не подходило, мы отливали душу там.

А.Б. – Надо все-таки о Сандлер Биц  упомянуть.

Е.Л. – Конечно.

А.Б. – Как я про нее забыл сразу? Парни, если вы меня слышите, мои извинения и глубочайший респект. Это коллектив, играющий англоязычную музыку в стиле «гараж 60-х». Но там я исполняю скорее функцию клавишника Rolling Stones или клавишника Queen. То есть, мне говорят: «Вот здесь вот играй так-то», я играю.

А.В. – Только он это делает в два раза громче остальных музыкантов, и подпевает тоже в два раза громче. Я был на концерте, я видел. Очень скромно стоит человек, на котором все внимание. (общий смех)

А.Б. – Как, знаете, анекдот такой был. Идет маленькая девочка и поет свою песенку (громко): «Ля-ля-ля!». Вот это я.

А.В. – Вот, кстати, очень похоже.

- Я, на самом деле, очень рад, что мы встретились. Думаю, был бы пятый микрофон, и Толстиков бы тоже, естественно, был.

А.В. – Да, обязательно подошел бы.

- Но, вообще, сам факт того, что вы в таком оригинальном, реальном составе сейчас рубите и отмечаете 30-летие – это очень здорово.

А.Б.– Да, мы еще…

А.В. - …не сказали последнего слова.

А.Б. – Ни в коем случае. Даже предпоследнего.

Е.Л. – Но 50 лет точно отметим.

- Ну, что же, спасибо еще раз. Хорошим кавером заканчиваем хороший эфир. Ребят, спасибо и удачи!

А.Б. А.В. Е.Л. – Пока! Спасибо! Пока!