Выпуск #7 Денис Мажуков и Off Beat

- Всех приветствую! У микрофона Сергей Рымов. В очередном выпуске подкаста сегодня у нас много рок-н-ролла, причем, классического, настоящего. 17 сентября 94-го года в студии радиостанции «Ракурс» выступала группа Off Beat, Денис Мажуков. И сегодня с Денисом мы будем вспоминать те 90-е годы, говорить о том, что происходило с тех пор, о том, какая музыка сейчас звучит, играется Денисом. Денис, приветствую!

- Приветствую, Сергей! Рад тебя видеть. Дорогие радиослушатели, всем привет!

- Мы договаривались, что Денис не будет заранее слушать запись этого концерта. Много времени прошло, Денис, как думаешь, с какой песни начинали выступление тогда?

- Ха-ха-ха. (смеется) Я понятия не имею. Мне это так интересно.

- На самом деле, вполне логичный выбор.

- Ну, вот такой вот выбор. Вещь, которую исполняли и Джерри Ли Льюс, и Литтл Ричард - Whole Lotta Shakin. Денис?

- Ну, потрясающе, конечно, окунуться в это все. Я еще пока на таких вот странных эмоциях, но вообще-то этой песней я десятилетиями заканчиваю концерты. (смеется) Мне так непривычно слышать ее номером первым. Но здорово.

- Денис, когда ты в первый раз услышал рок-н-ролл? И когда ты понял, что это на всю жизнь?

- В 6 лет я услышал настоящий буги-вуги и госпел. Это была Махалия Джексон, королева госпела, виниловая пластинка, и двойник виниловый югославский, Boogie Woogie Boys назывался – Альберт Аммонс, Пит Джонсон, Мид Люкс Льюис – короли буги-вуги. И вот в 6 лет, помню, чуть ли не заплакал от эмоций, и уже тогда прирос к этой музыке, стал слушать. В 9 лет услышал уже Элвиса. Но рок-н-ролл именно, да, наверное, лет с 9-ти. Но, в целом, рок-н-ролл же не просто так появился, можно сказать, что с 6 лет.

- Денис, ну это Алексей Сергеевич сам слушал? Это его пластинки?

- Это из коллекции отца, совершенно верно. Не думаю, что он сам их слушал. Он был погружен в другое, в симфоджаз. Но благодаря ему, да, все это произошло. Все эти записи были на винилах в коллекции отца.

-То есть, если в 9 лет это настоящий рок-н-ролл, Элвис Пресли, то к моменту, когда теперь уже знаменитые записи «Диско-Клуба 7-го Д» выходили, был уже здоровенный рок-н-ролльный бэкграунд у тебя?

- Абсолютно верно.

- Но они не очень рок-н-ролльные сами по себе, вот эти детские записи вот этого Диско-Клуба.

- Там было что-то типа рок-н-ролла «Рыжий кот», если говорить о той пластинке виниловой, которая у меня потом вышла, с моими песнями четырьмя. А так, да, там две лирических, «Воздушный шарик детства», «Синий альбом». «Диско-клуб 7-го «Д», точнее 6-го, она да, она такая… Ну, все равно, она ближе к рок-н-роллу.

-Вот на «Воздушном шарике», я видел на Ю-тубе, ты с гитарой, не на фортепьяно.

- Это интересное видео, кстати. С новогодней передачи.

-Да-да-да.

- Там же ведь предыстория была очень интересная. Видео-то уже было 85-го, на новогодний впуск «Шире круга». Это был как бы дебют, с одной стороны. А с другой стороны, дебют-то был годом раньше, когда мне 10 лет было, с «Диско-Клубом 6-го «Д». Лапин, тогдашний министр культуры СССР, он был главный в худсовете, мне папа говорил, что на самом деле произошло, - меня вырезали. Меня отсняли годом раньше, и Лапин сказал, что дети не должны это слушать, а то сейчас послушают «Мама с папой на работе, я устрою выходной и с последнего урока убегу сейчас домой» и начнут с уроков убегать. Нельзя это в нашей стране.

- Сурово.

- Да. И меня резанули. Сказали, пусть напишет что-нибудь лирическое, тогда мы его возьмем. Ну, я написал «Воздушный шарик», и годом спустя меня в той же передаче уже оставили. Вот это как раз видео – это вроде как дебют, первое появление на телевидении, но для меня понятно, что дебют был тогда.

- Денис, ну, а вот инструмент фортепьяно, это классика, родители отдали в музыкальную школу?

- Да, совершенно верно, музыкальная школа. И было то же самое отношение к гаммам. Ребенку 6 лет…

- Это мучение.

- Это мучение. Я их ненавидел, естественно. Но началось-то буги-вуги тоже с 6 лет, и, я уже не помню точно, лет в 6 или 7, я понял, что я не могу это играть, если меня пальцы не слушаются, запаса не хватает технического. И я понял, у меня щелкнуло, что гаммы надо играть. И я начал это делать осознанно.

- В музыкальной школе же совсем другой репертуар, классика.

- Там очень много было уроков, когда сбегались другие педагоги и говорили: «Посмотрите, что он делает левой рукой. Смотрите, что он творит». А я ту-дун-ту-дун

- А вот эта левая рука пошла, ты уже с пластинок что-то снимал?

- Да, у меня абсолютный же слух. Я слышу тональность, я слышу все ноты, все аккорды. Я сразу понимаю, что это такое звучит, и я мгновенно все это руками подбирал. Я подбирал, все, что я слышал на этой пластинке Boogie Woogie Boys.

-Классно. Все-таки возвращаясь к этому миньону детскому, «Диско-клуб 7-го «Б», там, на записи ты играл на фортепьяно?

-  Я вообще там на всем играл. Барабаны были, естественно, ритм-бокс-машиной, у отца же была студия в квартире настоящая: 16-канальный пульт, магнитофон, 2 дюйма лента. В те времена я слышал, что их всего двое было, Зацепин еще то же самое сделал. Всего два человека в стране устроили у себя дома, в квартире, настоящую студию. Построили.

- Возвращаясь к этой записи, все инструменты, кроме ударных?

- Да. Ударные там - ритм-бокс-машина. А все остальное живьем играл я сам. Там нет пианино-то, в основном, это все гитарные аранжировки. Я сам, да, параллельно гитару изучал, на любительском уровне. Я сам, мне там показали… Замечательный музыкант, спасибо ему огромное, Саша Василенко, гитарист. Он тогда с отцом сотрудничал, мы были знакомы, он домой к нам часто приходил, записываться и так далее.

- А не было какого-то желания переехать на гитару, потому что рок-н-ролл это все-таки больше гитарная музыка, чем фортепьянная?

- Да, у меня были перекосы. Это было где-то лет в 13-14. К 15 годам, к моменту поступления в Гнесинское эстрадно-джазовое училище, у меня был жуткий такой в голове перекос, я хотел на гитару. Меня отец отвел на консультацию, говорит: «Возьми гитару, поиграй что-нибудь». Я там начал что-то играть, и понял, что меня, во-первых, пальцы не слушаются, и изнутри – как-будто я не своим делом занимаюсь. Я и мог бы лучше сыграть, но как-то так… И он говорит: «Ну и зачем? Это не твое». И тут меня тоже щелкает: ну, конечно, рояль. Озарение очередное, когда из тебя все лишнее вышло и - вот.

- Очень важно, когда умный человек дает умный совет в самом начале. Потому что, когда уже немного поздно, что вот надо было 20 лет назад роялем заниматься, а не гитарой - это уже другое. Еще одна вещь с концерта на радиостанции «Ракурс». Группа Off Beat. Ну, это классика - Hound Dog.

- Классика Элвиса Пресли, Hound Dog, в исполнении группы Off Beat, Дениса Мажукова. Мы слушаем концерт на радиостанции «Ракурс» в сентябре 94-го года. Денис, ну вот между этой детской пластинкой и выступлением на «Ракурсе», на самом деле, не так много времени прошло. Это уже не музыка начинающего исполнителя, это уже абсолютно зрелый состав, абсолютно зрелое исполнение, и классное, очень драйвовое. Что в это время происходило? Как ты набирался музыкального опыта?

- Да, это хороший вопрос. Дело в том, что, насколько я помню, где-то лет в 13 уже, у меня к тому времени было немало эфиров на радио, я отснялся в «А ну-ка, девушки», в «До 16 и старше». А там же как? Интернета, понятно, не было, но мне куча писем приходила от сверстников, видимо. В редакцию приходили письма, на радио, на «Маяке» же все было, я помню. Я к тому, что я помню, отец мне задает вопрос, подытожил все, видимо: «Все, зеленый свет тебе дан. Ты уже, в общем-то, где-то известен, тебя знают. Давай, решай, сейчас дорога открыта, вперед, твори». На что я говорю: «Нет, я не буду этим заниматься».

- Не будешь заниматься музыкой?

- Песнями такими. Такой дорогой. Там имелось в виду, что на эстраду дорога. Он в недоумении, видимо: «А что ж ты делать-то будешь, сынок?» Я говорю: «Папа, я буду играть и петь рок-н-ролл». Он говорит: «Ты понимаешь, на что ты себя обрекаешь в нашей стране?» Я тогда сказал сходу: «Да, папа, я понимаю». Это стержень такой, я по-другому не мог. Я это видел, как будто в тебя это заложили, ты настолько уверен, что это твое, что не можешь по-другому. И вот в такой подаче я ему это сказал.

- Класс!

- Сегодня я могу с уверенностью сказать, что это было абсолютно против течения. И биография насыщенная, и там всякое было. Мягко говоря, непросто. Но этому не изменить никогда. Я могу сказать, что я никогда не соскакивал, ни на секунду, всегда занимался, в первую очередь, любимым делом. Это музыка, которую люблю. У меня рок-н-ролл в крови течет. На уровне молекулярном таком - это мое. Папа был недоволен, он очень был расстроен. И только спустя много-много лет, будучи на моем очередном концерте, только тогда признал это, увидев результат, успех. Я тогда уже стал в Америку с гастролями ездить. Он отметил: «Вот сейчас, ты знаешь, я могу сказать «да». Он долго не признавал это, он видел меня академическим классическим пианистом.

- Как те годы складывались, ну, давай вот до группы «Браво», ты же какое-то время в «Браво» играл?

- Да, мне посчастливилось играть в группе «Браво».

- А до этого еще, по-моему, «Старая гвардия» была?

- Ну, «Старая гвардия» была, конечно, до этого. Она и была, практически, на протяжении всей моей жизни. Она и есть. Мы, правда, давно не виделись, давно не играли. Но это знаете, такое перманентное состояние, когда настолько родные, близкие люди, потому что определяющим фактором любовь к музыке определенной, и это уже не вынешь и не сотрешь. Да, «Старая гвардия», эти взрослые на тот момент ребята, мне было 16, им было в районе 40, мы сдружились, Общались. Хорошая школа для меня была, на самом деле, интересные люди.

- А как вообще это произошло? Как ты попал к этим 40-летним дядькам?

- Ты знаешь, вот это где-то конец 80-х, полуподпольная тусовочка была, рок-н-ролльная, вроде как закрытое сообщество такое, по интересам. Тогда ж не было ни ночных клубов, ничего. Помню, собирались в кафе на «Полежаевской» в какие-то даты: 16 августа – день смерти Элвиса Пресли, 8 января – день рождения Элвиса Пресли. Вот несколько раз в году по этим ключевым событиям собирались где-либо, в частности, в кафе на «Полежаевской». Там огромная набивалась тусовка, днем это было. А меня туда привел, я в Гнесинском тогда учился, Олег Бойко с гитарного факультета. Он очень Элвиса любил, и мы, естественно, сдружились. А я не знал, что есть такие люди! Я вообще один дома сидел, грубо говоря, до 16 лет. И он меня привел на эту тусовку. Там я познакомился с Алексеем Сикорским. Это столичный меломан. Все, кому нужно было, всегда у него переписывали, с кассетами приходили и с бобин… Литтл Ричард… Да практически у человека все было. Он на барабанах играл в «Старой гвардии», между прочим. До Петровича, Михаила Соколова. Он брат Алика Сикорского, идейного вдохновителя «Старой гвардии», моего хорошего старшего товарища, глубокоуважаемого и так далее. Так вот, мы познакомились с Алексеем, я стал к нему ездить, и за 3-5 рублей, не помню уже, он мне переписывал эти записи. Я привозил ему кассеты и, бывало, оставлял, он записывал и потом передавал. И как-то он мне звонит и говорит: «Слушай, я тут случайно на play нажал и услышал игру». А там, видимо, была моя игра, домашняя, на пианино. Он говорит: «Это что такое? Там буги-вуги». Я говорю: «Это я играю».  - «Ты играешь буги-вуги?» А я ему не говорил, кто я, что я. Да я тогда и сформулировать-то это толком не мог.

Короче говоря, он услышал, заинтересовался, говорит: «Так, вот это другое дело. Ну-ка, давай, приходи». А там тогда был в 90-м, нет, в 89-м, музей рок-н-ролла во Дворце молодежи на Фрунзенской. Что-то такое открывали, и было открытие. И, среди прочих, выступала «Старая гвардия». И вот он говорит: «Приходи туда, я хочу, чтобы ты сыграл с нами». И вот он меня приводит на саунд-чек, а там Валера Гелюта, Алик Сикорский, Леша Шачнев. Я еще не знал, кто это такие, он меня только познакомил. И они как-то так, небрежно: «Пацан, пацан». Гелюта говорит: «Буги-вуги он играет? Ну, давай, показывай». Там рояль стоял на сцене, я подошел, как начал там… (смеется) Секунд 10 прошло, Валера говорит: «О-о, все, берем. Это наш человек». То есть, мгновенно просто.

То же самое много лет спустя у меня повторилось в Мемфисе, где родился рок-н-ролл. Я играл там с музыкантами All Star Band Би Би Кинга. Меня тоже ангажировали туда, в их выступление. Это был 11-й год, Би Би Кинг к тому времени, в 2011-м, уже болел, не выступал, а эти ребята его выступали. И у них был концерт в клубе B.B.King на Билл-стрит. Это как наш Арбат, это та улица, где все появлялось, где родилась эта музыка, это святая святых для этой музыки. И меня ангажировали, подходят к главному и говорят: «Вот тут парень из России. Можно, ты его пригласишь, и он сыграет тут вещичку?» - «А что он играет?» - «Ну как, он играет рок-н-ролл, буги-вуги» - «Буги-вуги? Are you kidding me? Вы что, меня разыгрываете?» - «Ну, слушай, это того стоит. Ну, пожалуйста».  – «Ну, ладно». Ну, они начали играть, песня, вторая, третья, потом говорят: «У нас тут парень из России». Весь зал: «У-у-у». Я выхожу, а там стоит такая двойная стойка, синтезаторы просто, ничего другого нет. Но был рояльный тембр. Я понимаю, какое отношение ко мне, и думаю: «Ну, я вам сейчас тут устрою». И начинаю Пита Джонсона им играть, стоя просто. И так поглядываю и замечаю, как эта предвзятость и них меняется. Понимаешь, зашло. Потому что, если это есть, оно есть. Вот у меня такой был эпизод.

- Ну, вот сейчас как раз мы, очень кстати, слушаем вещь How Blue Can You Get.  Ты исполнял ее с Off Beat на радио «Ракурс». Вещь Би Би Кинга как раз. Давай послушаем?

- Давай. Даже не помню такого.

- How Blue Can You Get, надо сказать, не самая известная вещь Би Би Кинга. Но тем не менее.

- Поет Валерий Евгеньевич Гелюта, гитарист группы «Старая Гвардия» и вообще уникальная личность, но это надо ему отдельную передачу посвящать.

- Давай теперь поговорим, как получилось… Вот только что мы услышали от тебя, как ты впервые сыграл со «Старой Гвардией», «Браво», а здесь уже музыканты «Старой Гвардии» и «Браво», с которыми ты только что играл, играют уже в твоей, в общем-то, группе. Согласись, это две разные вещи: молодой пианист в твоей группе и ты в группе молодого пианиста. Как так?

- Смотри,  в рамках работы в группе «Браво», как пианиста поющего, Женя Хавтан давал мне на концертах петь рок-н-ролльный блок. Вот из этих самых классических рок-н-роллов. Три-четыре композиции я пел. Это была часть шоу. И в рамках этого мы как-то сдружились с ритм-секцией. Наверное, самый мой близкий друг в тот период был Дима Гайдуков, бас-гитарист группы «Браво». Мы по-человечески очень сдружились. И на гастролях вместе. И как-то возникло желание попробовать сделать что-то вместе. К тому времени уже ходили такие слухи, что будет меняться состав музыкантов. И там уже на перспективу Игорь Данилкин – барабанщик, Дима Гайдуков и я, как-то мы пришли к тому, что не будем расставаться. Давай, мол, сделаем команду. Гитаристом мы, естественно, взяли Валерия Гелюту. И как-то, знаешь, вопрос возраста не стоял никак, все было на паритете и уважении.

- То есть, просто общность музыкальных интересов и общая музыка, которая объединяет?

-  Конечно. Абсолютно.

- Хавтан как-то не ревновал к этому сайд-проджекту? Или в этот момент «Браво» уже изменилось?

- Ну, наверное, достаточно провокационный вопрос, и я не могу за него это сказать. И Женя, ну, это человек-глыба, и группа «Браво» – это легендарная история.

- Но на юбилейных концертах «Браво», ты, тем не менее, свои номера исполнял?

- На юбилейные концерты он меня приглашал, конечно. И на 10-летие и на 20-летие, и на 30-летии я тоже, по-моему, да, я участвовал, как ветеран. Но он всех приглашал.

- Значит, нормальные отношения сохранились и это главное.

- Да, слава Богу. Конечно, конечно.

- Давай еще одну вещь послушаем, которая звучала на радиостанции «Ракурс». Тоже такая… Я искал довольно долго, что же это за композиция. Нашел. Давай послушаем.

- Группа Off Beat, Денис Мажуков, мы сегодня вспоминаем концерт, который проходил на радиостанции «Ракурс» в 94-м году, но и не только концерт. Денис, ты, наверное, лучше расскажешь, что это за вещь, чья она.

- Да вот, удивительная вещь. На самом деле, она называется Cousin Joe From New Orlean, но я пел Cotton Jerry, потому что так мне казалось более интересно. Cousin Joe – это, к сожалению, малоизвестный музыкант. Хотя он достоин того, я думаю, чтобы его знало гораздо больше людей. Я думаю, что, может быть, его в 70-е и больше людей знало. Но о нем нет практически никакой информации. Он из Нового Орлеана. Играл, пел, сочинял музыку всякую, песни.

- Я потратил, наверное, два часа перед тем, как, наконец-то, смог отыскать среди бесконечного количества записей, которые можно по ключевым словам его имени найти. Все-таки нашел и был приятно удивлен, потому что это, что называется, deep cut - глубинная история.

-Но ты Cousin Joe нашел, да?

- Да-да-да. Именно его. Одну вещь. Абсолютно верно. Это как бы история абсолютно образовательная.

- Это абсолютная редкость. Ее никто никогда не исполнял, кроме него. По крайней мере, этого нет нигде, ни в интернете, ни…

- А как ты вообще нашел эту вещь и почему захотел исполнить?

- Эта вещь была на кассете у Валеры Гелюты. Где ты в те далекие времена что-то услышишь? Только если дадут кассету с какими-то записями. Их изучаешь и «О-о-о!». И вот была эта вещь, я спрашиваю: «А это откуда?» Он говорит: «А это Леша Сикорский мне когда-то давно записал, с каких-то бобин. И толком не понятно, кто это такой, что это. Вот есть такая запись и есть». И я ее стал исполнять, потому что она зашла, понравилась.

- А как вообще репертуар строится? Потому что, с одной стороны, ты всю жизнь занимаешься тем, что играешь классический рок-н-ролл…

- Да.

- Есть определенный набор вещей, которые надо сыграть, потому что люди заводятся, они их знают…

- Конечно. Они их ждут.

- Они их ждут. А есть вещи, которые… Тебе ведь, наверное, удивить тоже хочется? Как, например, вот эта вещь - Cousin Joe.

- Да. Только не первично удивить. Я первее, наверное, сам удивляюсь, потому что я тот, кто не себя в этой музыке любит, а эту музыку в себе. А если эта песня в меня заходит, я ее проживаю, я уже должен ее исполнять, и я ее исполняю. Вот так выглядит. И среди моего репертуара, конечно, если так охватить, ты правильно сформулировал, есть десяток боевиков, которые просто надо исполнять, это же классика.

- Иначе люди не поймут.

- Ну и ты сам понимаешь: вот на чем все это держится. Но вокруг этого всего, я никогда не считал, ну, так, навскидку, ну, может 300, может 350 песен, которые я могу просто взять и играть, и петь сходу. Я всегда делал то, что мне нравится. Это смысл моей жизни. Я играл, что хотел. Вопреки, против течения, можно называть как угодно - всегда есть обратная сторона, понятное дело. Но я всегда, честно говорю, - это мое. Я всегда делал то, что хотел.

- Но аудитория ведь нашлась, и аудитория благодарная. Я думаю, что даже выступая с «Браво», ты очень хорошо чувствовал, насколько, как оказалось, много людей, которые себя ассоциировали со стилягами в начале 90-х. И сейчас огромное количество людей, которые, окей, не одеваются как стиляги, не тусуются как стиляги, но они сохранили в душе вот этот рок-н-ролльный запал. А много ведь и молодых людей, которые только что приобщились к этому.

- Совершенно верно.

- Расскажи, для кого ты играешь? Кто в зале?

- Не меняется возрастная категория. Все возраста: от супермаленьких детей до суперпрестарелых слушателей. И на концертах я это вижу всю жизнь. Наверное, самым ярким показателем является тот факт, что я двенадцатый что ли год, то есть второе десятилетие, каждый сезон выступаю в Доме Музыки в Театральном зале. И всегда это был либо полный аншлаг, либо практически аншлаг.

- А зал там хоть и не главный, но не такой маленький?

- Ну, полтыщи, где-то так. И совершенно разная публика. И да, ты прав, внешне никакие не стиляги. Стиляги, конечно, приходили, но эпизодически. Две пары, три пары танцующих, стильно одетых.

- Ну, Дом Музыки, это такая площадка, она все-таки немножко к такой строгости обязывает, а в клубах-то, наверное, все повеселее?

- Ну, понятно, что в клубах атмосфера позволяет больше. Тем более, в Доме Музыки в разные времена пытались запрещать танцевать. Охрана беспокоится, особенно в последние годы. И второе, что здесь показательно – это гастроли по филармониям. Допустим, города, в которых я повторно уже, тоже местами аншлаги. На моей памяти, наверное, самый яркий показатель – это Екатеринбург, где приставные стулья ставили просто уже в проходах.

- Людям  это нужно.

- Да, я покатался хорошо по России за эти годы за все. И до сих пор это, вот в декабре были гастроли, сейчас в марте. Очень много народа в каждом практически городе. В Свердловской области - там же еще по маленьким городам всегда тур был. И вот, помню, из Каменск-Уральского люди поехали на машине в Ревду. Они приехали, говорят: «Мы вчера так завелись, не выдержали и поехали за вами в Ревду». Вот такое было. И нечто подобное бывало. Людям очень нравится. Она даже не знают, что это такое – рок-н-ролл. Они не знают этих имен, этих классиков, но их цепляет, и, значит, в этом есть смысл, конечно же.

- Абсолютно. Еще одна вещь, которая была сыграна на радиостанции «Ракурс». Она называется Break Up.

- Break Up, группа Off Beat и Денис Мажуков, выступление на радиостанции «Ракурс», 94-й год. Денис, ну вот, собственно, мы добрались до вещи, которая совершенно точно вещь Джерри Ли Льюиса. И, пожалуй, это главный человек, главный пианист рок-н-ролла. Конечно, тебя всегда с ним сравнивали. Можно сказать, что это кумир?

- Джерри Льюиса вещь? Это Чарли Рича вещь. Но и Джерри Ли Льюиса, конечно. Потому что он написал две-три композиции, а так исполнял чужие, Элвиса, Чарли Рича. Но при этом - он гений. И эта музыка воспринимается знающими людьми как музыка Джерри Ли Льюиса. Потому что как он это делал, не делал никто.

- Вот насколько для тебя Джерри Ли Льюис действительно музыкант номер один? Как пианист для пианиста?

- Мне это настолько было близко всегда. Ну, кумиром он был, конечно. Дело в том, что сейчас, конечно, уже немножко багаж другой. Вот я был в Италии в 2015-м в очередной раз, меня пригласили на фестиваль рок-н-ролла, который считается №2 на планете по значимости (№1– это фестиваль в Лас-Вегасе). Он идет с 1 по 9 августа каждый год, называется Summer Jamboree. Там за эти девять дней собирается порядка 400 тысяч туристов. Все безумно стильно одеты. Ты представляешь, что это такое в этом городке, который минут за 40 можно пешком весь пройти? С самого утра на пляже отовсюду эта музыка. Там много сцен по городу. Есть main stage, вот на ней я выступал хедлайнером. То есть я закрывал этот фестиваль. Об этом нигде не писали, никто не пиарил, я только повесил у себя в фейсбуке. У меня до сих пор висит пост, на моей личной странице, где я ссылки на итальянскую прессу дал. И директор фестиваля после выступления в беседе со мной сказал: «Ты знаешь, что я натворил? Я нарушил все свои правила, которые у нас были. Мало того, что хедлайнер музыкант неизвестный, грубо говоря, так он еще и русский. Ты понимаешь, здесь хедлайнерами были Джерри Ли Льюис, Чак Берри и многие другие. Ты понимаешь, почему я тебя поставил? Потому что в тебе и Рэй Чарльз, и Джерри Ли Льюис, и Пит Джонсон, и много кто другой. И собственный почерк, естественно. И вот за это ты здесь. Много крутых ребят в мире, и в твоей игре что только не лезет, я такого еще не слышал».

- Возвращаясь к Джерри Ли Льюису. Насколько мне известно, тебе же довелось в 90-х годах выступать у него на разогреве. Как это было?

- В 97-м, да. Мне позвонил Михаил Капник в январе 97-го года и сказал: «Мы с партнерами делаем тут такую историю. Мы привозим легенд рок-н-ролла. Чак Берри в феврале, в марте Джерри Ли Льюис, в апреле планируется Литтл Ричард». Забегая вперед, скажу, что  Литтл Ричард так и не приехал. Что-то там случилось.

- Чак Берри был?

- Чак Берри был. «Герой рок-н-ролла» это называлось. В концертном зале «Россия» все происходило. Я был на концерте Чака Берри как зритель. Так вот, он меня спрашивает: «Ты не хочешь в марте поиграть перед выступлением Джерри Ли Льюиса на этой же сцене?» Можешь себе представить, что у меня в голове вообще было в тот момент?

- В душе творилось. Я не могу, честно.

- Но я достаточно так спокойно ответил, или мне так показалось: «Конечно, хочу». И таким образом, это было 21-22 марта 97-го года, два концерта я был разогревающим артистом. В первый вечер не дали, я очень хотел к нему попасть, не дали организаторы. Запрещено, охрана, все. И Женя Хавтан выручил. Он был за кулисами, там много музыкантов было. И Женя Хавтан, мы встретились на второй день, по-моему, говорит: «Ты что такой грустный-то? Такое событие!» Я говорю: «Да, понимаешь, что-то меня не пускают». – «Как?! Тебя не пускают?! Они что с ума сошли?! Да ты первый, кого надо подвести к этому человеку!» К Джерри Ли Льюису. И он пошел разбираться. И, видимо, в силу его авторитета дали добро. И после концерта меня и ребят моих пропустили за кулисы, где находилась его гримерка, целый отсек такой. И да, мы познакомились, пообщались немного. Я подарил ему свой диск. Он говорит: «Я своим друзьям в Мемфисе покажу». И он сказал мне фразу, которую я всегда в интервью, когда меня спрашивают, говорю. Он сказал: «Так же играешь как я, когда был молодым». Для меня это было, конечно… Ну, сам маэстро тебе такое говорит. Это вообще… И была фотосессия, мы пофотографировались с ним. И еще, я помню, он сказал, глядя на нас: Oh, my god, i'm sixty two! Вот это я прямо слышал. (смех)

- Ну, давай послушаем еще одну вещь, которая является классикой Джерри Ли Льюиса - High School Confidential.

-Классическая вещь Джерри Ли Льюиса в исполнении  Дениса Мажукова и группы Off Beat на концерте на радиостанции «Ракурс», 94-й год, сто лет назад. Ну, собственно, четверть века, как известно. Ну, чтобы тему Джерри Ли Льюиса не то, чтобы закрыть, ее закрыть невозможно: следил, по-моему, недавно был юбилей у маэстро?

- Да, конечно.

- По-моему, он остался из таких вот больших классиков один в живых?

- Он один в живых.

- Он сам не выступал, он только слушал, что другие играли?

- Да, он только слушал, он уже не выступал.

- Хотел спросить про твое уже русскоязычное творчество. Ты сказал, что не хотел идти по такому, как бы эстрадному пути, но это эстрада или все-таки рок-н-ролл?

- Ну, это местами, конечно, и рок-н-ролл. Особенно сейчас. Я работаю над новым альбомом русскоязычным с соавтором Владимиром Боголюбовым, с которым мы сравнительно недавно познакомились. Но как-то вдруг выяснилось, что он умеет писать тексты. Мне понравилось, и я предложил ему: «Давай писать песни». Сегодня мы послушаем, наверно.

- Конечно.

Это что-то типа премьеры, потому что буквально она вот совсем недавно родилась. Это не рок-н-ролл, но скорее ритм-н-блюз такой. Насчет рок-н-ролла. Да, песни были всегда. Я же песни отца исполнял еще в 90-е годы.

- «Время надежды» помню Off Beat исполнял.

- «Время надежды», да-да-да. Я, кстати, запретил это название – Off Beat. Потому что как-то оно размывает все-таки: Off Beat, Off Beat. Потом, когда я начал узнавать, что есть какие-то еще Off Beat. Есть питерская хип-хоп команда. И когда на очень мощном мероприятии, где было до 80 артистов, и каждого была своя гримерка, я помню, как-то иду, а в голове вот это, - что есть еще группы под названием Off Beat. И вдруг я вижу на гримерке написано Off Beat. И тут я думаю: «Ну, сколько можно?! Я – Денис Мажуков, ребята. Надо писать так». И я сказал: «Все, больше никакого Off Beat». Тем более, ну, это неправильно, Off Beat был группой, а здесь получается, что есть один человек и аккомпанирующий состав. Конечно, это должно называться своим именем. И с тех пор я везде, на гастролях, на афишах только Денис Мажуков.

- Но сегодня, в целях исторической правды мы представляем так, как было в 94-м.

-Да-да, конечно.

- Давай послушаем ту новую вещь, о которой ты уже сказал – «Буги-вуги карантин».

- Такая вот вещь, «Буги-вуги карантин». Это такая ковидная история?

- Ну, ты знаешь, ковидная… Ну, текст, да, про то, что мы все пережили, каждый по- своему, а местами одинаково, в изоляции. Посвящена она тому, что еще недавно было для всех реальностью, той самой, весенней, 2020 года. И, конечно, на волне всего этого родилась такая идея - посвятить этому песню. Ни в коем случае тут никакого стеба нет. Наоборот, все как на самом деле, что скоро все закончится, приедет к тебе подруга танцевать буги-вуги, и все будет хорошо.

- Очень хотелось, чтобы, да, все это действительно закончилось. Но это не первый же будет альбом на русском языке?

- Нет, это будет не первый альбом на русском языке. Сугубо русскоязычный альбом выходил лет 6-7 назад. Там не было новых песен. Там были песни достаточно старые, и даже очень старые, отцовские и мои собственные. Какие-то мы написали вместе с моим коллегой, талантливым музыкантом Александром Блохиным. Вот такой был репертуар. Я просто надергал отовсюду, где только можно, собрал все эти песни и решил их просто записать. Ну что они на полке валяются? Это совершенно не выстрелило, потому что я прекрасно понимаю, что сейчас такое время, что эти песни, они активными просто быть не могут массово. Потому что были времена, когда они бы, может быть… Ну, понятно.

- Но, тем не менее, это какое-то собирание твоего творчества определенного периода. Мне кажется, что это важно.

- Да, это важно для артиста. Поэтому я записал его, да.

- Когда начинаешь в интернете искать твои записи, оказывается, что их очень много.

- Получается, что, наверное, немало, да. Я, кстати, сам иногда удивляюсь. Я уже про многое забыл, а, оказывается, оно вот так, было здесь.

- Кстати, авторские вещи на английском исполняешь? Или все-таки, если авторские, то на русском языке?

- Регулярно - нет, но имеются авторские композиции на английском. Когда я был в Мемфисе, в 11-м году, там меня, в частности, познакомили с местным музыкантом, автором своих песен – Джошуа Трелкелдом. Когда меня привезли к нему в гости, человек, который нас знакомил, говорит: «А вы можете песню совместно?» А в Америке существует такой момент, я с этим сталкивался не раз, там, если до дела доходит, то надо сразу делать. - «А, ты музыкант? Ну, сядь, играй. Давай прямо сейчас». И мы с Джошуа: «Ну, давай напишем песню». И я понимаю, что у меня песни-то нету. А надо написать. И я мгновенно сажусь за инструмент, буквально 2-3 минуты и у меня рождается мелодия. И я говорю: «Джошуа, смотри, как тебе такая?» Начинаю ему наигрывать, напевать. И он говорит: «Отлично! Я пошел текст писать». И несколько минут где-то походил в радиусе 10 шагов. Ну, условно через 5 минут где-то возвращается: «Вот такой есть текст».  И спрашивает: «Как будет по-русски «привет»?» В тексте смысл такой, что американский молодой человек знакомится с русской девушкой. Идет там, где-то вдоль моря что ли, или где-то по улице, пытается к ней подкатить, и поэтому «привет» он там употребил. А Джошуа, кстати, помимо того, что он музыкант, он еще режиссер. И вот с Джошуа снимали мы клип вот на эту песню, но я ему сказал: «Пой ты». Потому что, ну как? Я, русский парень, буду петь про такое – это просто бессмысленно. Это было записано на студии Sun Records, теперь это называется Sun Studio.

- В Мемфисе?

- В Мемфисе. В той самой комнате, где появились на свет как артисты Элвис Пресли, Би Би Кинг, Джерри Ли Льюис, Карл Перкинс.  Это место рождения рок-н-ролла, эта студия.

- Классно!

- И там была, собственно, записана эта вещь. Еще одна моя собственная вещь, которую я там же написал, с ним же. И еще две классические. Или одна. С местными музыкантами, с которыми  выступал на фестивале на улице в Мемфисе. Там же постоянно какие-то фестивали проходят, народ собирается, ест. Несколько сцен. И туда меня засунули, я выступал. А музыкантов-то нет, я один приехал, со своим тогдашним директором.

- Ну, что же, давай послушаем Rock-n-Roll In Russian.

- Денис Мажуков у нас в гостях. Ну, и в завершение разговора хочу, Денис, спросить. Вот ты человек, который весь в рок-н- ролле, слушаешь ты тоже рок-н-ролл? Что у тебя в плеере? Слушаешь ты вообще какую-то музыку сейчас?

- Безусловно. Всегда слушаю. Я не могу тебе сформулировать сейчас однозначно. Я слушаю все, что мне нравится.

- Вот что тебе нравится?

- Я больше всеядный. И даже если это поп-музыка, если я слышу красивую мелодию, если меня цепляет, я буду это слушать до тех пор, пока меня тянет это делать. Первый альбом Кайли Миноуг, там песенка есть такая - Got To Be Certain - просто гениальная музыка, просто гениальная. (поет) Ну, гениальная мелодия! Все просто гениально. Я когда отцу ее завел в 90-е, он просто с ума чуть не сошел: «Как так автор крутит эти несколько нот?! Но как гениально он это делает! С такой гармонией еще».

- А если в другую сторону зайти? В такие, более тяжелые жанры рок-музыки?

- Я в 80-е годы, когда был еще школьником, я пропустил через себя все, что было мне доступно в плане музыкальной информации, и хэви-метал, и хард-рок. Были сутки в 86-м году, мы летели на самолете на кинопробы в Одессу с отцом, и как раз долбанула вот эта Чернобыльская катастрофа. Буквально вот, это была середина мая, и в середине мая я летел в те дни. И у меня был плеер, и на тот момент все альбомы Modern Talking, и я слушал в плеере сутки, я не мог остановиться. И это было ново. Но пропустив это через себя, я забыл о них через сутки. Но много чего из хэви-метал, из хард-рока я пропускал через себя. А «Битлз»? С 11 до 13 лет я был параллельно битломаном, потому что это невозможно было через себя не пропустить.

- Это прямо азы, мне кажется, рок-н-ролльной школы.

- Конечно. Но не рок-н-ролльной. «Битлз», на самом деле, они огромный гвоздь в крышку гроба рок-н-ролла забили. По факту, они уничтожили его. Но музыка дальше пошла развиваться, а рок-н-ролл-то был популярен все лишь три года, с 55-го по 58-й год, пока его не додавили окончательно. Это же было влияние, сверху шло. Потому что были недовольны родители в богатых семьях белых детей, за то, что они стали тусоваться с уличными черными рокабилльщиками и так далее. Ну, это целая политика была. Не могли остановить долго, но смогли, путем того, что там Элвис в армию ушел, его спас его менеджер полковник Паркер. Чака Берри в тюрьму посадили. Джерри Ли Льюис женился не очень удачно, и подцепили его на этом, и карьеру его, можно считать, на тот момент уничтожили. Погибли в авиакатастрофе Ричи Валенс, Биг Боппер, Бадди Холли. То есть, все эти ребята, которые, можно сказать, придумали рок-н-ролл, они ушли. Это был страшный 58-й год для этой музыки. Потом уже появились причесанные, рафинированные. Сейчас, да, это уже воспринимаешь как стильную музыку, все это очень близко. Но сточки зрения знания истории всего этого, я все равно различаю, например, 59-й год и 60-й. Что причесали, прилизали рок-н-ролл.

- Водораздел?

- Конечно.

- Ну, а сейчас ты пропускаешь через себя какую-то музыкальную информацию? Новую музыку, старую? В машине?

- Да, да, я всегда все это слушаю. Во-первых, радио «Джаз» периодически дает интересную информацию. Потом вот эта программа, SoundHound, позволяет мне сразу определить, кто это исполняет. И у меня есть такой список. Я всегда, когда что-то слышу, подношу телефон. У меня автоматически это идет, потому что я хочу знать, кто это, чтобы потом послушать. Мне интересно и как человеку, который музыку пишет. Это процесс непрерывный, когда ты дышишь этим, для меня это нормально. Мне очень нравится, что делают исполнители софт-джаза сегодня, как они переаранжировывают, новый формат, новое видение. Я так сформулирую: если это талантливо, мне будет это интересно.

- Ну, что же Денис, спасибо. Я рад, что ты сегодня нашел время с нами пообщаться, вспомнить старое, поговорить о новом. В будущее мы тоже сегодня немного посмотрели. Будем завершать подкаст «Живьем. Четверть века спустя» классической вещью - Great Balls Of Fire, естественно.

- Сергей, спасибо тебе огромное за приглашение. Для меня это событие – оказаться здесь, пообщаться. Тем более на фоне прошедшей четверти века, примерно, с того события, с концерта. Я желаю тебе и всем слушателям успеха, здоровья, процветания. И главное – хорошего настроения. Рок-н-ролл жив!