Рок подкасты
Подкаст: Живьём. Четверть века спустя

Выпуск #22 "Краденое Солнце" ("КС")

31 мая 2021 г.
Группу «Краденое Солнце» («КС») обычно относят к «новой волне питерского рока» середины девяностых, но их музыка весьма далека от стереотипов русского рока. Для группы были характерны сложные по композиции и гармонии песни с провокационными, иногда абсурдными текстами и обилие инструментов – на сцене иногда было до пятнадцати музыкантов! В 1997 году группа выступила на радио «Ракурс» — это был один из первых приездов группы в Москву и одно из первых исполнений хитов с альбома «Чукча», который на тот момент еще не был записан. Слушаем и обсуждаем концерт с вокалистом группы Евгением «Джеффом» Анисимовым.
00:00:00
00:00:00
00:18 Вступление читать

- Всех приветствую! У микрофона Сергей Рымов, подкаст «Живьем. Четверть века спустя». Сегодня мы будем слушать группу «КС». И у нас сегодня в студии Евгений Анисимов – Джефф. Джефф, привет тебе! Рад тебя видеть! Хорошая питерская погода за окном!

- Да, здравствуйте! Все здравствуйте, ребята! Здравствуйте, слушатели!

- Ну, поскольку группа «КС» сегодня у нас звучит, это значит, что это запись концерта, который был в студии радиостанции «Ракурс». Так, сейчас мы посмотрим точно - 97-й год, 15 июля. Давай сразу начнем с музыки, потом уже разговоримся, я думаю, без всяких проблем.

00:56 "Таня"
03:41 О составе группы, ее названии и создании, а также о гопниках из Саратова; читать

- Группа «Краденое Солнце» на радиостанции «Ракурс», 97-й год. Ну что, Жень, ты не слышал эту запись до этого. Как тебе?

- Ой, я удивился, да. Во-первых, я не ожидал, судя по всему, это живой состав, и он многочисленный. Это значит, ехала и духовая секция, и человек ехал, на аккордеоне играл. Я пытаюсь состав весь вспомнить.

- По-моему, вы были на фестивале в Черноголовке днем раньше, то есть, вы не специально к нам таким полным поездом приехали.

- Слушай, это, наверное, вообще какие-то первые выезды в Москву. Да, Черноголовка, это же какая-то Мекка рок-музыки была под Москвой.

- Ой, я бы не сказал, что там была прямо Мекка, но какой-то фестиваль там был.

- В 80-х годах, да. Поэтому нам сказали, там обязательно нужно поиграть. Я вот сейчас попытаюсь состав перечислить, который на этой записи. Соответственно я, естественно (смеется), клавишник Паша Ключарев, покойный ныне, гитарист Саша Козьяков, на барабанах играл в то время Кирилл Погоничев, на аккордеоне, или это даже баян был, Леша Каширский, на трубе Сергей Ефимов играл. Директором у нас в то время была Ира Дурдаева, очень такая деятельная девушка. После нас она еще во многих очень известных коллективах работала как администратор. По секрету скажу, после нас она ушла в «Би-2». И вообще «Краденое Солнце» это на тот момент был такой организм, сплав многих талантов. Одно время на сцене было человек 15 даже, и все были по-своему очень интересные ребята. Я, правда, не знаю, кто где сейчас находится и чем занимается. Народа было много, было интересно. Было тяжело из-за этого работать и на студии, и на концертах, потому что порядка 15 человек удержать (смеется) – это нужен очень хороший художественный руководитель.

- Жень, скажи «Краденое Солнце» или «КС» - все-таки как правильно?

- Когда я попал в этот коллектив, это один из проектов, в котором я принимал участие, не первый и не последний, они назывались «Конец, Света». Причем «Конец» - запятая, и «Света» - с большой буквы. То есть, имя девушки. Потом позвали на какой-то там рок-фестиваль очередной, я не помню, и сказали, что это название не подходит нам, и давайте как-нибудь по-другому. Назвались «Краденая соль», и под этим названием тоже очень долго работали. А вот «Краденое Солнце» стали уже, наверное, года через два-три, когда один из наших ребят прочитал племяннику на ночь книжку Корнея Чуковского. (смеется) Пришел и сказал: «Видите, тут тоже буквы совпадают». А «Краденая соль», ну, наверное, все знают приметы, связанные с солью. Ну там, соль нельзя брать в долг, потому что можно поссориться… О чем ты меня спрашивал? «Краденое Солнце» или не «Краденое Солнце»?

- Ну, ты уже, в принципе, ответил.

- Самое подходящее название, наверное, да, было «Краденое Солнце». И когда в очередной раз задумались, не поменять ли название, все-таки остановились на нем. И чтобы оправдать его, записали сказку.

- Мы еще поговорим про сказку обязательно. Давай с самого начала начнем. Ты в 94-м присоединился к ребятам?

- Да.

- Они незадолго до этого, в принципе, собрались?

- Я не помню, сколько у них было до этого концертов, но какое-то количество было. Я помню, что ко мне после моего концерта из зала подошли несколько человек  панковской наружности и попросили меня им помочь. Ну, в раскрутке там. И говорят: «Нам нужен какой-то фронтмен». Я с ними повстречался в неурочное время, послушал на репетиции, чем они занимаются, и честно говоря, так прибалдел, потому что это было уже далеко от русского рока. Это была музыка с какими-то элементами джаза, это нечетные размеры, постоянно меняющаяся мелодика. Гармония, правильно прописанная. Это не четыре аккорда или два аккорда русского рока. Я сказал: «Да, ребята, давайте я буду с вами дальше заниматься». И, в общем, на какое-то время подвинул все остальные моменты. И с «Краденым Солнцем» практически до 2000-го провел.

- А говорили, что Дейв Брубек как-то музыкантам нравился?

- Да. Клавишник Паша Ключарев, у него была хорошая музыкальная школа. Он вообще из интеллигентной дворянской семьи. У него были хорошие и глубокие познания в музыке, в том числе и в джазовой. Вот он нам показал Дейва Брубека и разную другую музыку. И мы стали играть 5/4, 6/4, 7/4, 9/4, 13/4. Ну, изобретали.

- Говорили тоже не раз, и я сам в эфире говорил, что с группой «Аукцион» перекликается ваше творчество. Ну, наверное, это ваше, ну, не проклятье, но преследовало это вас, да?

- Ну, так да, было. По-другому никак. У нас был Цой, у нас был Кинчев, у нас был Шевчук.

- Ну, это совсем не похоже.

- У нас был «Аквариум». И вот еще была группа «Аукцыон». Она была ни на что из вышеперечисленного не похожа. Тоже какая-то такая джазовая музыка, нам казалось. Ну и невзначай, а может быть, (смеется) и специально где-то, получалось, подражали. Ну, что теперь скрывать. С течением времени все это подражательство куда-то уходило, уходило, исчезало. В конечном итоге, мне кажется, мы от него избавились. Тем более, что с «Аукционом» потом пересекались и играли совместно даже какие-то концерты. В конечном итоге мы стали на них совсем не похожи, ни в музыкальном плане, ни в плане шоу какого-то на сцене.

- Ты сказал, что ребята подошли панковской наружности. А панк-то во всем этом был?

- Вот какое-то странное стечение обстоятельств, как только я появился в группе, они просто решили больше панк-музыку не играть. А я наоборот очень хотел, чтобы все было с ирокезами. Ну, я тоже тогда был достаточно молодой балбес, мне хотелось, чтобы подача была агрессивная, чтобы выглядели все ни как хипаны, а как нормальные такие злые парни.

- Ну, как хипаны вы точно не выглядели.

- (смеется) Как бомжи, наверное, мы выглядели. Я помню, приехали в Саратов как-то на концерт, у нас у всех были драповые пальто и береты, мы все пошили одинаковые, на заказ. И нас поймали, значит, на улице саратовские гопники, избили.

- Береты отняли?

- Береты порвали и сказали: «Вы, водопроводчики, тут ходите по нашему городу. Откуда вы такие приехали?» В общем, огребли мы по полной. Одевались мы все время, конечно, вызывающе, даже на то время, если учесть, что это, да, 90-е годы. Десять человек в одинаковых беретиках (смеется) – это подозрительно. (смеется)

- Пожалуй. Но вот, кстати, на «Ракурсе», по-моему, беретиков я не помню. Послушаем еще одну вещь, она называется «Север». Концерт группы «Краденое Солнце», «КС» на радио «Ракурс», 97-й год.

10:31 "Север"
12:27 О поклонниках и друзьях, о четвертой волне питерского рока и Павле Ключареве; читать

- Вещь называется «Север», группа «КС», «Краденое Солнце». Евгений Анисимов, Джефф, у нас в студии. У вас вообще было очень бурно на концертах?

- Да, мы старались, конечно. Энергии было очень много, надо же было куда-то ее девать. А еще хотелось заиметь как можно больше друзей, разбитных и веселых. Поэтому отжигали по полной, да. (смеется)

- Но музыканты, мне кажется, это как раз такая стезя, где друзья приходят сами.

- Да. Больше того, даже остались рядом со мной еще люди, которые подходили на концертах, незнакомые абсолютно, а с ними я уже больше 20-ти, 25-ти, 30-ти лет общаюсь. Уже не по музыке, а просто в жизни. Уже детей друг друга крестили, воспитываем. У кого-то уже внуки появились.

- Это, кстати, даже важнее, мне кажется. Потому что, когда идет движуха, друзей всегда полно. А когда уже проходит какое-то время, возраст, и уже движухи нет, становится понятно, где друзья, а где просто приятели.

- Ну, мы еще просто всегда бережно относились к тем людям, которые на концерт к нам приходят. Это правда, я не для понтов это говорю. Старались после каждого концерта, ведь за концерты нам все-таки платили какие-то деньги, одно время даже неплохо платили. Мы всегда все поровну делили между друг другом. Не было такого, чтобы кто-то получал больше, кто-то меньше. Такая ситуация не во всех рок-группах.

- Точно не во всех.

- И после концерта мы обязательно, как правило, накрывали, либо в этом же клубе или зале, огромный стол, и практически всех, кто был на этом концерте, усаживали за этот стол и общались.

- Ни фига себе!

- Клянусь! Было даже как-то, знаешь, неудобно эти деньги уносить с собой в кармане домой. Ну, такие мы были дурачки. Сейчас, наверное, я бы уже был на это не способен. Но в то время хотелось, чтобы всем было хорошо.

- Вас называли одними из участников такой вот условной новой волны питерского рока. Ты вот как к этому относился?

- Ну да. По счету четвертой тогда называли.

- Да? Ее считали даже?

- Да, считали. Это была четвертая волна питерского рока.

- Кто еще в этой волне с вами был?

- Ну вот, как раз, по-моему, и «Сплин» туда причисляли, и «Кирпичи», «Король и Шут». В Питере была такая группа «Джан Ку». Может быть, и сейчас еще есть. «Пилот», он тогда назывался «Милитари Джейн». Да много очень групп, и все были достаточно интересными. И ребята все были, на мой взгляд, талантливые. И все эти концерты всех этих групп посещались хорошо. Мы подружились с «Бригадным Подрядом». Группа старая, древняя, состав там много раз менялся, но вот на каком-то этапе мы с «Бригадным Подрядом» очень плотно провели время.

- Я хочу сказать, что «Бригадный Подряд» и сейчас жив, и в Москве не так давно концерты давал. Такие, знаешь, уже мастодонты.

- Я знаю. Вот Толик Скляренко, вокалист «Бригадного Подряда», он был когда-то, в самом моем первом проекте, соло-гитаристом. Потом я Толика привел в «Краденое Солнце», он там играл, а я уже ушел из «Краденого Солнца». А сейчас так получилось, что я женат, и у меня дети от бывшей жены Толика. Но произошло это не сразу, прошли многие годы, так все переплелось. Но, наверное, Питер такой небольшой город.

- Жень, скажи, я правильно понимаю, что таким вот музыкальным вдохновителем «Краденого Солнца» был Паша Ключарев?

- Я бы назвал его настоящим музыкальным руководителем. У него хорошее было музыкальное чутье, как композитор он был прекрасен. Много талантливых людей я встречал на своем творческом пути, но таких как Паша, их единицы. Как аранжировщик он был большой молодец, грамотный парень. Даже, может быть, чуть-чуть гениальный человек, он был немножечко необычен. Если бы с ним сейчас здесь вместе сидели, наше интервью свалилось бы в какой-нибудь абсурд. (смеется) То есть, скажем так, он был даже не от мира сего.

- Такая ситуация для людей талантливых и в чем-то гениальных – она нормальная. Это такая нормальная ситуация. (смеется)

- Но я вынужден сказать, работать рядом с такими людьми, вместе с такими людьми очень тяжело. И в конечном итоге это привело даже к перемене состава самого коллектива «Краденое Солнце». Сменилась из-за этого, в частности, масса музыкантов. Ну и я под конец уже перестал понимать Пашу, ну и он перестал меня понимать. Мне пришлось покинуть проект, потому что я чувствовал, что недосамореализовался, ну и понимал, что я уже, наверное, мешаю группе, потому что ребята хотели немножечко другую музыку играть. И вот где-то в 2000 году или 2001 мы расстались. Но расстались, как оказалось, все равно на время.

- Ну, мы об этом еще поговорим, не будем забегать вперед. А пока 97-й год, композиция называется «Рыба».

17:29 "Рыба"
19:11 О сложных музыкальных размерах, перфомансах во время концертов и несостоявшемся покушении на Джеффа; читать

- Песня называется «Рыба», «Краденое Солнце», концерт на радио «Ракурс», 97-й год.

- Да, это моя самая любимая песня в репертуаре «Краденого Солнца».

- Почему?

- Даже не знаю, как объяснить. Вот она просто внутри меня. И даже сейчас, спустя кучу лет, мы уже не играем вместе и не видимся, даже если бы сейчас мне сказали: «Ну-ка, выйди-ка на сцену, сделай вместе». Я бы вышел не задумываясь, спел ее как надо. Очень я люблю эту песню.

- Но здесь она, мне кажется, как надо сыграна, и спета вообще отлично. А, кстати, какой здесь размер? Вальс – не вальс, что-то такое вот…

- Это три и два, 5/4, по-моему.

- Ну, это не сложно, это не семь.

- А-а, там еще пять и шесть где-то, вкрапление есть шесть. Но это надо дирижировать. Если бы ты меня чуть пораньше спросил, я бы послушал и тебе точнее сказал. Но там, по-моему, пять и шесть.

- Ну, не очень хитро, бывает хитрее значительно.

- Нет, конечно, бывает хитрее. Но надо сказать, что мы же не были металлюгами, которые часто по-другому обыгрывают нечетные размеры.  Мы все-таки даже где-то в стиле ска, с элементами джаза, я не знаю. Это не русский рок точно. Сейчас сижу, слушаю, я понимаю, что это не русский рок, это андеграундная какая-то музыка, инди-музыка, я не знаю, какая. Даже сейчас мне интересно слушать.

- Скажи, а ведь была еще какая-то движуха во время выступлений, типа перфомансов, да?

- Да. Ну, вот, как я говорил, вокруг нас всегда было много интересных и талантливых людей. В определенный момент, на одном из мероприятий в Питере к нам подошли ребята, андеграундные художники из «Фогель Арт Групп». Они занимались перформансами, так это слово вроде выговаривалось раньше?

- Да, да, модное было слово.

- Да. Во время выступления какого-нибудь артиста они выходили в разных интересных костюмах, которые сами же шили. Выкатывали какие-то декорации на сцену, производили всякие интересные телодвижения (смеется), разыгрывали сценки. На одном таком концерте подошли ребята, говорят: «Вы знаете, ребята, тут вот все какие-то группы, вот вы вроде что-то интересное играете. Давайте мы с вами замутим сейчас мероприятие, наш перформанс». – «Ну, давайте». И мы подружились, все прошло великолепно. Потом они готовились к каждому нашему концерту. Все время какие-то новые костюмы шили.

- Каждый раз разные были?

- Конечно, каждый раз разные, иначе это было бы не интересно ни им, ни нам, да и зрителям. Были люди, которые постоянно ходили на наши концерты, вот что удивительно. Да нет, это, конечно, не удивительно.

- А чего удивительного? Если людям нравится, почему бы им не ходить? (смеется)

- Я просто ничей не фанат, не могу посещать одного и того же артиста больше двух-трех раз. За пять лет, скажем так. А здесь я видел каждый концерт иногда одни и те же глаза в первом ряду. Так вот, и перформансы эти, да, и на телевидение мы таскали все эти костюмы и декорации, и ездили по городам. Чего только не было, и всякие мистические истории происходили. Покушение на меня человек пытался организовать, убить.

- Ух, ты!

- Было такое. Не знаю, сейчас об этом рассказать или потом?

- Ну, давай сейчас, раз вспомнили, что откладывать?

- Да, была история. После одного из концертов подошла девушка и говорит: «Джефф, у меня к тебе очень серьезный разговор». Даже не она подошла, а подошел молодой человек и сказал: «Я вынужден тебе представить одну особу. Отнесись, пожалуйста, серьезно к тому, что она сейчас тебе скажет». Я напрягся, говорю: «Да, хорошо». Вот подвели мне девушку, выглядела она как ведьма. Это сейчас мы по телику видим, по всяким мистическим телеканалам, как выглядит ведьма, тогда такого не было. Она меня убедила, что она провидица и видит будущее. Она увидела мою смерть. Причем, когда я спросил «а скоро ли?», она сказала: «Да осталось тебе всего 30 или 32 дня, начиная от сегодняшнего дня». Когда я отсчитал, то получалось, что у меня в этот день концерт опять же в этом же клубе. Я спросил: «А как это произойдет?» - «Это будет насильственная смерть». Кто-то должен был меня реально покоцать. Но я легко в это поверил, потому что на концертах иногда бывал такой накал. А еще к нам приходили, субкультура своего рода тогда была – геи. Помните? Геи – это было так модно. Они ходили, их там человек 20 было постоянных. Они все думали, что я, наверное, стану их предводителем. (смех) Видимо, похож был по молодости. И, короче, «вот тебя убьют». Может, кто-то из этих геев, которому я отказываю, наверное, во внимании? В общем, короче говоря, все кто при этом присутствовал, а также наши знакомые, которые в тот день были в этом клубе, естественно, через 32 дня собрались в этом самом месте…

- Защитить тебя. (смех)

- Оцепили сцену, всю, всю массу людей, а людей тогда ходило очень много на концерт. Прошло мероприятие и, в общем, опять пришла эта девушка. Я говорю: «Ну, видишь, ничего же не произошло». Она говорит: «Это произойдет не на концерте, это произойдет через полтора часа». А через полтора часа у нас поезд. «Значит, это произойдет в поезде?» - спросил я. – «Да, это произойдет в дороге». В общем, ребята меня охраняли до самого Питера от Москвы (смеется) Ничего не произошло, как видишь.

- Да, слава богу.

- Но эта провидица беспокоила меня еще очень долго. Пытаясь доказать, что все переносится то на месяц, то на два. Ну, потом мы ее, конечно, подняли на смех с ребятами, ничем плохим это не закончилось.

- Ну, мне кажется, после первого раза уже должно было немножко отпустить.

- Да время-то какое было! Кашпировский, Чумак. Ты понимаешь, народ-то - дурак был. Поэтому, конечно, мы поверили во всю эту чушь.

- Ну, слава богу. Все хорошо, что хорошо кончается. Еще одна вещь («Вова») группы «Краденое Солнце» с концерта на радио «Ракурс», 97-й год. Джефф у нас в студии.

24:51 "Вова"
27:04 О субкультуре геев, альбомах «Кот» и «Чукча» и сотрудничестве с Театром ДДТ; читать

- Чума! Группа «Краденое Солнце». Вот не эта ли песня компанию из 20 человек привлекла на концерты?

- Возможно, да.

- Она такая, на грани.

- Ну, ты понимаешь частенько мы эту тематику с ребятами в шутку, конечно, педалировали. Ну, потому что, я говорю, время-то такое было.  Помнишь, помимо Кашпировских по телевизору еще вот эти вот ребята везде и всюду разговаривали (изображает противным голосом) вот такими голосами, и это считалось нормально и прилично. Если ты так не разговариваешь, значит, ты отсталый человек. Неважно, что ты не занимаешься чем-то там, но разговаривать ты должен так и вести себя должен плавно.

- Вспоминаю, о чем вы разговаривали между песнями. По-моему, вы тогда как раз представляли впервые изданный так, по-человечески, альбом «Кот».

- Да, но это не первый альбом.

- Не первый, да.

- «Кот» дважды выходил, в двух разных версиях. Первую версию мы здесь, в Питере выпустили. А потом да, с Театром ДДТ. Отличались эти два альбома на две песни, и, естественно, перезаписано было по-другому. Этот альбом был ударным на то время - весь наш концертный репертуар. Хотя перед этим было еще два альбома записано.

- Какая их судьба?

- Перевыпустили спустя много-много лет на конторе здесь, по-моему, «Бомба Питер» называется.

- Они были уровня демо-записи, или это была такая полноценная студийная работа?

- Писали в студии, но поскольку мы были совсем еще юные ребята, со звуком сами работали, многое не умели. Звук студийный, ну, конечно, по сегодняшнему дню некачественный был товар. Но интересный! (смеется)

- А вот все-таки на этом концерте ракурсовском в основном уже с «Чукчи» песни же?

- Да, да.

- «Чукча» вообще, по-моему, ну, примерно как у «Аукцыона» «Птица». Вот у вас, по-моему, это «Чукча»?

- Совершенно верно. Ну, просто видишь, видимо, на этот концерт мы приехали, обкатывали материал к «Чукче». Ну, «Чукчу» да, лихо записали.

- Те вещи, которые воспринимаются как хиты: «Таня», естественно, «Паучок», «Вова» тот же самый – это все как раз «Чукча».

- Я думаю, что они воспринимаются как хиты только потому, что они были хорошо наиграны, заиграны в руках были. Мы их постоянно на всех концертах дубасили. Они уже на зубах навязли. Вообще, изначально, наверное, нам хотелось материал посложнее играть. Тут, на «Ракурсе», наверное, таких песен исполнено не было. Лирическая музыка была у нас, тяжелые вещи, философские всякие композиции были, баллады.

- Там, по-моему, одна единственная вещь впереди у нас будет из более ранних. Ну, мы дойдем до нее.

- «Крыса», наверное?

- «Сладкая Девушка».

- А-а-а, вот, кстати, это из предыдущих двух альбомов, которые до «Кота» были. На коленке написаны. Вообще, за 15 минут написаны и еще за два часа записаны.

- Вообще, Театр ДДТ и «ДДТ-Рекордс», на тот момент, 97-й год, у меня было такое ощущение, что  это была какая-то такая история…

- Кузница.

- Да, кузница. Вот Шевчук тогда очень серьезно за молодую поросль взялся, решил, видимо, смену себе выращивать. Здорово помогло тогда?

- Ну вот, ты понимаешь, это такой вопрос, на который честно я ответить не смогу, чтобы никого не обидеть.

- Где-то помогло, а где-то и нет?

- Спорный очень это вопрос по поводу того, что происходило вокруг этих групп, которые были в Театре ДДТ на тот момент. Не хочется никого обижать, но да, спасибо большое Театру ДДТ за то, что у нас появились первые настоящие компакт-диски, какой-то тираж этих магнитных кассет, какие-то афиши. За то, что мы выступили какое-то большое количество раз как разогревающая группа и перед «ДДТ», и перед «Пикником», перед «Аукцыоном», перед группой «Телевизор». Ну, короче говоря, да, благодаря Шевчуку, мы, наверное, вошли в этот мир более старших товарищей. Это, конечно, помогло, тут Юре спасибо большое. Не только «Краденому Солнцу» он помог. Тут и «Король и Шут», и «Пилот», да и «Сплин», по-моему.

- В меньшей степени. Но, по-моему, первый раз, когда они выступали на большом фестивале, это был как раз «Наполним небо добротой».

- Да, да. Это, наверное, первый раз, когда я опен-эйр сделал. Испугался тогда, помню, жутко. Как так – потолка нет, народа, наверное, тысяч 10-15 перед тобой. В клубах ты понимаешь: вот они глаза, вот они руки человеческие. Ты видишь реакцию, знаешь, что дальше делать, чтобы людям было интересно и весело. А тут какое-то море голов и ты не можешь понять, правильно ли ты себя ведешь на сцене.

- Ну, тоже, видимо, какая-то школа нужна для выступления на больших площадках.

- Вот тут у вас был Егор Никонов?

- Да.

- Когда мы с ним играли, он в моем проекте участвовал, я понимал, что, находясь в маленьком замкнутом помещении в клубе, его слишком много, потому что у него школа стадионная, а меня нормально. (смеется) Это моя аудитория, это мой зал, грубо говоря, человек на 400-500, а его слишком много. И я как фронтмен, получается, проигрываю своему гитаристу. И когда мы с ним играли где-то на больших площадках, его было нормально, а меня маловато. Потому что разная школа.

- Ну, здесь, да, только практика и практика, никаких других вариантов нет.

- Да.

- Еще одна вещь, называется «Сталин», «Краденое Солнце», 97-й год.

32:28 "Сталин"
34:13 О питерском музыкальном братстве, сказке «Краденое Солнце», альбоме «Маджента» и пиратских записях; читать

- «Сталин», группа «Краденое Солнце». Жень, это политическая песня?

- Ну, на тот момент никакой политической нагрузки там не было.

- А теперь уже что-то начинаешь задумываться? (смеется)

- Да. Видишь, я сегодня во френче пришел.

- А в клипе там тебе, да, голубые глаза рисовали?

- А они у меня и так, вроде, голубые.

- Но они просто прям такие были, ух!

- Ну да, просто выдавили еще синевой.

- Вообще музыкальное братство питерское  - это миф или так и есть?

- Слушай, скорее всего, миф. Да не только питерское - и московское, и киевское. Много с кем я за эти годы пообщался, старичков спрашивал. Вот и ребят из группы «Ва-Банкъ» спрашивал, и ребят из «ДДТ» спрашивал, из «Воплей Видоплясова» ребят спрашивал. Говорю, когда мы начинали, вы уже по сцене все прыгали. Нам казалось, что все вы - «Мы вместе!»

- Юнайтед рокерс.

- Да. Что вы – «Все это рок-н-ролл!». «Нет, - говорят мне они, - всегда между нами существовала конкуренция. Кто будет закрывать концерт? Кто последний - тот и круче. И там такие драки происходили. Поэтому не верь во все это. Все (братство) вам показывали просто по телевизору, когда можно было». Ну, я думаю, что и в наше время уже начинал формироваться шоу-бизнес, даже в рок-музыке. Мало кто из музыкантов друг другу помогал чем-то. Там, грубо говоря, гитару попросишь на запись, не каждый даст свой инструмент. А гитар раньше не так много было хороших в городе Петербурге. И знакомствами полезными не все делились друг с другом. Чтобы куда-то пролезть, в каком-то фестивале поучаствовать, надо было приложить много усилий.

- Но, тем не менее, ты уже упоминал, в 98-м году вы записали «Краденое Солнце», сказку. И это прямо был «Олд стар гэст бэнд». И Шевчук тот же самый, и Настя Полева, и Леня Федоров, кого там только не было. Как собрать-то удалось?

- Ну, я понимал уже к этому времени, что «Краденое Солнце» уже состоялось как рок-группа, как проект. Я уже мог себе позволить подойти к Насте Полевой, допустим, и попросить ее вместе с нами что-то немножечко сделать. Или Марина Капуро, или тот же самый Шевчук. Кстати, с Настей Полевой до сих пор общаемся тоже близко. Вот, и я набрался смелости, к каждому из этих уважаемых людей подошел и попросил. Никто мне ничего не отказал, все пришли вовремя на студию, все спели свои партии, которые я всем раздал. Долго меня не могли понять мои собственные коллеги из группы «Краденое Солнце», зачем нам нужна эта сказка. Я им говорил, что нужно оправдать название. Потом - такой шанс выпадает: студию у Шевчука мы взяли на время, вроде все артисты известные согласились, давайте сделаем по-быстрому. И тоже, наверное, за неделю всю музыку придумали. От того момента, как мне пришла в голову эта идея и до того, как приступили к записи, прошла ровно неделя. За неделю придумали всю музыку, аранжировали, и еще дней за пять, наверное, всех записали. И еще дней за пять все свели. В общем, две с половиной недели ушло на весь этот альбом, на всю эту сказку. Но слушается она до сих пор, зараза.

- Она клево слушается.

- Клево. Там должен был быть еще видеоряд. И я просил Юру Шевчука, чтобы дал мне на время хотя бы видеокамер, чтобы я мог подснять что-то для того, чтобы этот саундтрек поимел свою картинку. Но не сложилось тогда. Там камеры уехали куда-то вместе с ним на гастроли. Не успел я ничего снять. Но саундтрек остался. Зато слушается неплохо, дети любят. Вот мне до сих пор рассказывают люди, что детишкам ставят, даже вот современным детишкам, и те с удовольствием этих медведей, медведиц и крокодилов слушают.

- Но она тоже теперь уже политический окрас приобретает.

- Да?

- Да, конечно.

- Не задумывался.

- Ну, как и «Тараканище», как и «Краденое Солнце». Ну, знаешь, начинаешь уже соображать, а Чуковский-то, наверное, писал не совсем про зверей.

- А, ну да, я подобные-то вещи тоже читал. Конечно, да, наверное. Я, кстати говоря, очень далек от политики. К Сталину до сих пор отношусь уважительно. Ничего плохого, да и хорошего сказать не могу. Считаю, что очень важна в истории любой страны роль лидера. В рок-группе точно так же. Если у группы несколько лидеров, у них разные амбиции, значит, группа рискует разойтись по сторонам.

- Альбом «Маджента», там же уже твои тексты были?

- Да.

- Это последний альбом того периода, в котором ты участвовал?

- Ну, там получилось как. К 2000-му году уже назревал тот момент, что нам друг с другом становилось не очень интересно. В музыкальном плане нужно было как-то расходиться. Да и по-человечески - появились свои возлюбленные, дети первые пошли, а у кого-то и не первые даже дети. Ну, и решили каждый какими-то сольными проектами заниматься. Но меня не отпустили ребята: «От этого «Краденое Солнце» может проиграть, если я сейчас уйду, уведу с собой аудиторию». Я со вниманием отнесся к этому моменту, сказал: «Да». Но мне хотелось вот этот альбом «Маджента», который я видел себе просто как «Мама Джеффа», поэтому он назывался «Маджента». Маме хотелось записать пластинку, на стороне, не в «Краденом солнце». Но ребята меня не отпустили, сказали: «Давай мы лучше вместе это сделаем». Сделали, и он стал номерным очередным альбомом группы. Это нас не спасло от того, что мы в конечном итоге потом разошлись. Ну, альбом остался. Аранжировки прекрасные там. Песни, ну, вот они больше русским роком, конечно, пахнут. Там тексты мои, гармонии мои, аранжировки мы в «Краденом солнце» делали вместе. Ну, такой альбом. Выпустили его на «Мороз Рекордс».

- Я так понимаю, что сотрудничеством с «Мороз Рекордс» недовольны вы остались, да?

- Ты помнишь, нет, наверное, не помнишь, как группа «Ленинград» уходила с «Гала Рекордс»?

- Не помню.

- В общем, тогда происходили такие вещи. Вот эти группы: «Король и Шут», «Ленинград», «Краденое Солнце» уже начинали приносить небольшие, но доходы все-таки. И записи продавались, и пиратили нас всех уже. Я слышал из ларьков наши песни, хотя никто из нас не носил никуда никакие кассеты, но я, проходя по улице, слышал из каких-то окон, что мой голос звучит. Так было и с группой «Ленинград». Нас пиратил сам «Мороз Рекордс», насколько я знаю.

- Это как это?

- Договор был подписан на какое-то количество. Нам говорилось: «Выпущена тысяча компакт-дисков», а их было выпущено сто тысяч.

- Розлив водки в ночную смену?

- Да. И вот, допустим, какие-то свои авторские гонорары мы получали с тысячи компакт-дисков, а остальные 99 тысяч – просто неучтенка.

- Сурово.

- Они продавались налево по всей стране, и с этого никаких денег мы, естественно, не получали. Вообще, честно говоря, ничего, по большому счету, я не заработал с этого всего. С музыки в принципе. Ни в одном проекте, в котором участвовал, денег это не принесло, таких, как надо было бы.

- Зато накрывались столы для друзей.

- Зато есть теперь, что вспомнить. Я не жалею ни о чем.

- И друзья есть.

- Да. Я думаю, и друзьям есть, что вспомнить.

- А есть еще и что послушать. Следующую вещь давайте. Композиция называется «Жил на крыше».

41:30 "Жил на Крыше"
43:25 О тематике текстов «КС», киевском периоде Джеффа, проектах «Jeff Сотоварищи» и «Карманы»; читать

- Группа «Краденое Солнце», Джефф у нас в студии. Слушай, у вас такая жизнерадостная музыка, такие убийственные тексты. То Таня в небо ногами, то на груше кто-то висит.

- Ну да, такие поэтические образы. Хорошая была фантазия, у всех, собственно говоря. Этот текст, наверное, писал Кузя, как и в «Тане». Ну да, почерк автора.

- Да-да, почерк схожий вполне. Ты всплыл потом с проектом «Jeff Сотоварищи», и это был Киев?

- Да, поехал в Киев посмотреть, как там жизнь вообще. И просто поехал даже потому, что там мне предложили бесплатно записать что-нибудь. Я туда приехал и увидел, что на этой студии сидит группа «Вопли Видоплясова». Ну, честно говоря, немножко обалдел, потому что в то время у них вышел альбом «Музыка».

- У них был очень серьезный статус на тот момент.

- Да, да. Оробел даже немножко, иностранцы все-таки. (смеется) Ну нет, мы нашли общий язык, и даже попробовали с ними несколько песен написать и записать.

- Это было еще до момента, когда вы стали «Jeff Сотоварищи»?

- До «Сотоварищей», да. У них был проект параллельный - «Бонзы», без Олега Скрипки. Они как-то сразу сказали: «Нет, Олега не надо сюда. Давай мы тебе поможем, сделаем вот так вот». Я говорю: «Конечно, давайте». Одну из песен, «Моряк» называлась, отдали на все радиостанции в Киеве. Потом даже в Москву отправили, на «Наше радио». И я застрял в Киеве на два с половиной года, до первой оранжевой революции. Уехал, вот вроде и к политике не имею никакого отношения, уехал, потому что началось такое негативное отношение. «Ты не разговариваешь на украинском языке, поэтому на радио не надо русской музыки, ленинградской не надо, этого не надо». Ну, и люди там в то время, действительно, тяготели все к самобытности, самостоятельности, у них там фолк-музыка пошла развиваться. Притом что большинство моих друзей и знакомых были все-таки с русскими корнями ребята, но вот украинцы самостийные, они были жесткие парни. И поэтому я не удивился, что в конечном итоге произошло, то есть, я увидел самое начало, и то, что сейчас происходит, на мой взгляд, просто логическое продолжение всего этого.

- А проект «Jeff Сотоварищи» как-то перетек в группу «КарманЫ»?

- Да. Вот мы с киевлянами все-таки ездили через границу туда-сюда каждые 90 дней, потому что мне надо было прокатывать этот самый… (смеется) Визу.

- Паспорт?

- Да-да-да. Мы обязательно ездили, концерты играли там-тут, там-тут. Но в конечном итоге они сказали: «Мы что-то подустали кататься в Россию. Все конечно хорошо, но ты давай, либо поспособствуй нам, чтобы квартира какая-нибудь была, либо, мы не знаем, захотелось нам домой». Ну, как-то мы закончили запись очередную, скомпоновали в альбом, я думаю:  «В Питер возвращаться не буду, поеду в Москву». И прямиком из Киева поехал в Москву. В Москве, да, (смеется) собрал проект, назвался он «Карманы».

- «Карманы» или все-таки «КарманЫ»?

- «Карманы».

- Потому что я где-то видел ударение на последнюю букву, и подумал: «О, клево!»

- Ну, кто как. Я уж точно не помню, что там чудачили. Наверное, по аналогии с «АукцЫоном» кто-то где-то приписал.

- Может быть.

- Можеть быть, да. Но опять же на «Аукцион» это было абсолютно непохоже.

- Какие-то коллаборации, ведь да, у тебя еще происходили в России в нулевые?

- Да. Я уже обмолвился, что познакомился с ребятами из «Ва-банка». С «Ва-банком» ярко помню, потому что мы играли много концертов с Егором Никоновым и Сашей Белоносовым, клавишником «Ва-банка». Здорово так играли, что-то записывали, только, по-моему, ничего так и не выпустили толком. Но где-то эти записи есть. Наверное, у меня дома могут быть. Ну и так, по-моему, я постоянно куда-то к кому-то ходил, что-то напевали-наигрывали.

- И потом снова родные пенаты?

- Ты знаешь, я понял, что в Москве… (вздыхает) Я люблю, конечно, Москву, но там нет Эрмитажа, нет Дворцовой площади, нет Русского музея. Нуждался организм в подпитке. Духовной какой-то. Потому что я обошел весь исторический центр Москвы и, кроме двух-трех улочек, на которых мне было хорошо, я так себе и не нашел места. Я комфортно себя чувствовал на станции метро «Третьяковская», вот там остались еще, не знаю, как сейчас, несколько улочек, где старые купеческие дома еще стояли. Но не хватало вот гранитных набережных.

- Я хочу тебе сказать, мы два часа назад сидели вот здесь же с Сашей Васильевым, и тоже зашел разговор о Москве и Питере, и он высказал ту же самую мысль, может, чуть-чуть другими словами, что в Москве ему не хватает вот таких мест силы.

- Да-да, так и есть.

- Вот вы, питерцы! (смеется)

- Я прочитал Гиляровского всего, и, конечно, я ходил и искал эти места, которые он описывал, и не находил.

- А из Гиляровского бесполезно искать уже, да.

- Да. Потому что Лужков перестроил все.

- Это из Достоевского можно в Питере что-нибудь найти, а из Гиляровского в Москве – нет. (смеется)

- И поэтому я поехал в Петербург, и так получилось, что тут же мне опять позвонили ребята из «Краденого солнца». Мое путешествие закончилось опять в проекте «Краденое Солнце».

- Еще одна вещь, «Сладкая девушка».

48:52 "Сладкая Девушка"
50:59 О возвращении в «Краденое Солнце», альбоме «Нефть», и о том, чем сегодня занимается Джефф. читать

- Но вот снова такая серьезно-могильная тематика в веселой песне. (смеется)

- Да. На контрасте.  

- Снова в «Краденое Солнце», 2008 год, и вылилось все это в итоге в альбом «Нефть», да?

- Ты понимаешь, надо было что-то делать. Раз собрались снова, надо было что-то вместе делать, что-то писать, что-то записывать. Ну, кое-как что-то набрали. Да, там уже совместно наколупали и музыку и тексты. Раньше, до этого момента, роли были распределены, если человек написал музыку, значит, он выбирает текст. Либо Кузя у нас за тексты отвечал, либо я. Если Паша написал музыку, он выбирал. А здесь как-то так получилось, какое-то коллективное творчество, все в одну кучу свалилось.

- Ну, так хороший альбом, на твой взгляд, в итоге? Он такой, немного на ранние не похожий.

- Да. Но он помудрее, этот альбом. И знаешь, затянули с его изготовлением, с записью. Поэтому я там вижу много депрессивных и холостых моментов, скажем так. Нормальную предпродажную подготовку надо было сделать. Там есть три-четыре песни, таких, ну, не хитовых, но запоминающихся композиций.

- «Никарагуа» запоминается точно.

- А-а, это-то да, это да. Но дело в том, что «Никарагуа» записали ребята раньше, в каком-то предыдущем сингле она у них выходила, вроде. И просто ее включили в этот альбом до кучи. Песен должно было быть в альбоме, в «Нефти», гораздо больше. Но просто замучились придумывать, и он вышел в укороченном варианте. По-моему, 36 минут он весь длится, вместо 45. Раньше же было принято, чтобы 45 минут альбом был. Почему? Потому что кассеты. 45 минут ленточка крутилась в одну сторону, переворачиваешь кассету, 45 минут крутится в другую.

-  Альбом «Радио Африка» группы «Аквариум» был минут 47, и это было прямо мучение.

- Да. Надо было переворачивать на другую сторону кассеты.

- Да последнюю песню просто никто никогда до конца не слышал с кассеты.

- Да-да-да. Ну, вот этот вот стандарт, он остался, и нас он тоже захватил. Мы всегда считали, что не меньше 45 минут должно быть звучание альбома. А потом стандарты как-то поменялись, потому что на радио песню больше 5 минут никто никогда не возьмет в ротацию.

- А вас, по-моему, песни-то не такие длинные всегда были.

- Поэтому мы и старались писать две с половиной, три с половиной максимум, чтобы песню точно взяли, чтобы было не подкопаться. И то докапывались до нас программные директора, говорили: «Ребят, ну, неформат». «Как же так? - говорили мы. – В прошлом году мы были ваш формат, а в этом вы требуете от нас опять какие-то пробы проходить, приносить какие-то демо-записи. Что за ерунда?» Так же и на фестивалях на каких-то стали поступать. В общем, мы на всех обиделись, сказали: «Не будем мы больше нигде никакие пробы проходить, будем играть свои сольные концерты и все». Но продолжалось это недолго, просто потому, что здоровье. Стало шалить у многих из нас здоровье. Да еще как шалить. Сказались все-таки застолья в конечном итоге. И, к сожалению, вот уже некоторых парней в живых нет. Печально, но что делать – жизнь.

- Да, подошли к не очень веселой теме, но, действительно, жизнь. Музыку слушаешь?

- Я знал, что ты будешь что-то подобное меня спрашивать.

- А я всех спрашиваю.

- Думал что-то тебе наврать, ничего толком не придумал. Музыку я практически не слушаю, она мне мешает в нынешней моей жизни. Ты ж меня не спросил, чем я теперь занимаюсь.

- А чем ты теперь занимаешься?

- А я не знаю, стоит ли об этом говорить. Мы же говорили о концерте группы «Краденое Солнце» на радио «Ракурс», который произошел 25 лет назад в эфире.

- Конечно.

- Ну, так чего же я об этом буду?

- Ну, мы же сегодня здесь в 21-м году 21-го века, 2021. Так чем ты занимаешься?

- Ну, я все равно от творчества далеко не ушел. Я сегодня занимаюсь не музыкой, я работаю в кино и в театре. Я пробовал себя и как актер, я все это пробовал, все это пытался проходить, и конечном итоге подумал, что мне не хочется больше быть в центре внимания. Мне захотелось обычной человеческой семейной жизни, приходить домой отдохнувшим, больше нигде особо не тусоваться. У меня есть дети, у меня есть жена. Бывшие жены даже есть. Да, я работаю в кино и в театре. Музыка, которую я слушаю, это, как правило, музыка из фильмов, к фильмам и к спектаклям.

- А почему мешает-то музыка вот этой работе?

- Там совершенно другое понимание того, что должно звучать для зрителя, и музыкальный ряд не должен перебивать видеоряд. И вообще драматическое искусство – оно немножечко другое. Дело в том, что я родился в театре. У меня мама и папа из театра, сестра родная. Естественно, я в театр в конечном итоге и вернулся. И находясь в этих андеграундных проектах, конечно же, старался, чтобы на сцене было не просто весело.

- Театральности было не занимать, это точно.

- Я старался. Потому что я все это видел с детства. Ну, хотя бы какими-то маленькими дешевыми способами, но чтобы это было зрелищно, мне хотелось очень. И вот я и вернулся, собственно говоря, в театр. Но музыка теперь не главное для меня. К сожалению или к счастью, я не знаю пока.

- Считается, что надо прислушиваться к себе, тогда все будет нормально.

- К своему собственному организму.

- Да.

- Но я, конечно же, могу послушать, не корчась, какие-то классические рок-произведения. «Дорз» допустим, или Дэвида Боуи, или группу «Кью». Я все это могу послушать, но очень редко все это делаю. Когда остаюсь совсем один. Когда рядом нет никого из родственников, близких и друзей.

- Но музыка не отпустит все равно.

- Не знаю. Сережа, я ничего пока об этом не знаю. Что там будет дальше, я не знаю.

- Ну, еще лет через 25 встретимся, расскажешь.

- Ты главное позови, позвони. (смеются) Если дозвонишься, то встретимся.

- Жень, спасибо тебе большое, что нашел время.

- Да, парни, вам спасибо большое, что позвали.

- Напомню, что мы сегодня слушали группу «Краденое Солнце». Евгений Анисимов, Джефф, сегодня у нас в студии. Мы заканчиваем еще одним, ну, прямо-таки хитом, мне кажется, «Краденого солнца» («Паучок»). Джефф, удачи. Только хорошего и здоровья.

- Спасибо большое.    

57:12 "Паучок"
Скачать выпуск

Обсуждение

E-mail не публикуется и нужен только для оповещения о новых комментариях
Светлана 11 июля 2021 г. 22:50
Супер
Ответить
Другие выпуски подкаста:
Хит-парад нашего подкаста - вы еще не все слышали
Антон и Маргарита Королевы
Спецвыпуск: Рымов, Гришин и Чилап подводят итоги
Александр Шевченко и Deja Vu
Спецвыпуск: Иванов, Гришин и Рымов снова в одной студии
"Ночной Проспект"
Сергей Селюнин
"Хобо"
"Ромин Стон"
"Наив"
"24 Декабря"
Спецвыпуск: Рымов, Гришин и Королев разбирают архивы
"Бунт Зерен"
Les Halmas
"Битте-Дритте"
"Матросская Тишина"
"До Свиданья, Мотоцикл"
"Гримъ"
"Оркестр Форсмажорной Музыки"
"НТО Рецепт"
"Секретный Ужин"
Андрей Горохов ("Адо")
"Кира Т'фу Бенд"
The BeatMakers
Mad Force
Jah Division
Владимир Рацкевич
Blues Cousins
"Трилистник"
Василий Шумов
"Оптимальный Вариант"
Александр Ермолаев ("Пандора")
"Грассмейстер"
"Сердца"
"Умка и Броневичок"
"Опасные Соседи"
"Легион"
"Барышня и Хулиган"
The SkyRockets
"Румынский Оркестр"
"Старый Приятель"
JazzLobster
"Никола Зимний"
"Сплин"
Haymaker
"Оберманекен"
Crazy Men Crazy
Уния Greenkiss (Белобров-Попов)
"Белые Крылья" (Харьков)
Сергей Калугин
"Союз Коммерческого Авангарда" (С.К.А.)
"Над Всей Испанией Безоблачное Небо"
"Рада и Терновник"
Дмитрий Легут
"Вежливый Отказ"
Денис Мажуков и Off Beat
"Игрушка из Египта"
"Разные Люди"
"Крама" (Минск)
"ARTель" (пре-"Оргия Праведников")
"Каспар Хаузер"
"Егор и Бомбометатели"
Слушайте подкаст "Живьем. Четверть века спустя"
Стенограмма выпуска

- Всех приветствую! У микрофона Сергей Рымов, подкаст «Живьем. Четверть века спустя». Сегодня мы будем слушать группу «КС». И у нас сегодня в студии Евгений Анисимов – Джефф. Джефф, привет тебе! Рад тебя видеть! Хорошая питерская погода за окном!

- Да, здравствуйте! Все здравствуйте, ребята! Здравствуйте, слушатели!

- Ну, поскольку группа «КС» сегодня у нас звучит, это значит, что это запись концерта, который был в студии радиостанции «Ракурс». Так, сейчас мы посмотрим точно - 97-й год, 15 июля. Давай сразу начнем с музыки, потом уже разговоримся, я думаю, без всяких проблем.

- Группа «Краденое Солнце» на радиостанции «Ракурс», 97-й год. Ну что, Жень, ты не слышал эту запись до этого. Как тебе?

- Ой, я удивился, да. Во-первых, я не ожидал, судя по всему, это живой состав, и он многочисленный. Это значит, ехала и духовая секция, и человек ехал, на аккордеоне играл. Я пытаюсь состав весь вспомнить.

- По-моему, вы были на фестивале в Черноголовке днем раньше, то есть, вы не специально к нам таким полным поездом приехали.

- Слушай, это, наверное, вообще какие-то первые выезды в Москву. Да, Черноголовка, это же какая-то Мекка рок-музыки была под Москвой.

- Ой, я бы не сказал, что там была прямо Мекка, но какой-то фестиваль там был.

- В 80-х годах, да. Поэтому нам сказали, там обязательно нужно поиграть. Я вот сейчас попытаюсь состав перечислить, который на этой записи. Соответственно я, естественно (смеется), клавишник Паша Ключарев, покойный ныне, гитарист Саша Козьяков, на барабанах играл в то время Кирилл Погоничев, на аккордеоне, или это даже баян был, Леша Каширский, на трубе Сергей Ефимов играл. Директором у нас в то время была Ира Дурдаева, очень такая деятельная девушка. После нас она еще во многих очень известных коллективах работала как администратор. По секрету скажу, после нас она ушла в «Би-2». И вообще «Краденое Солнце» это на тот момент был такой организм, сплав многих талантов. Одно время на сцене было человек 15 даже, и все были по-своему очень интересные ребята. Я, правда, не знаю, кто где сейчас находится и чем занимается. Народа было много, было интересно. Было тяжело из-за этого работать и на студии, и на концертах, потому что порядка 15 человек удержать (смеется) – это нужен очень хороший художественный руководитель.

- Жень, скажи «Краденое Солнце» или «КС» - все-таки как правильно?

- Когда я попал в этот коллектив, это один из проектов, в котором я принимал участие, не первый и не последний, они назывались «Конец, Света». Причем «Конец» - запятая, и «Света» - с большой буквы. То есть, имя девушки. Потом позвали на какой-то там рок-фестиваль очередной, я не помню, и сказали, что это название не подходит нам, и давайте как-нибудь по-другому. Назвались «Краденая соль», и под этим названием тоже очень долго работали. А вот «Краденое Солнце» стали уже, наверное, года через два-три, когда один из наших ребят прочитал племяннику на ночь книжку Корнея Чуковского. (смеется) Пришел и сказал: «Видите, тут тоже буквы совпадают». А «Краденая соль», ну, наверное, все знают приметы, связанные с солью. Ну там, соль нельзя брать в долг, потому что можно поссориться… О чем ты меня спрашивал? «Краденое Солнце» или не «Краденое Солнце»?

- Ну, ты уже, в принципе, ответил.

- Самое подходящее название, наверное, да, было «Краденое Солнце». И когда в очередной раз задумались, не поменять ли название, все-таки остановились на нем. И чтобы оправдать его, записали сказку.

- Мы еще поговорим про сказку обязательно. Давай с самого начала начнем. Ты в 94-м присоединился к ребятам?

- Да.

- Они незадолго до этого, в принципе, собрались?

- Я не помню, сколько у них было до этого концертов, но какое-то количество было. Я помню, что ко мне после моего концерта из зала подошли несколько человек  панковской наружности и попросили меня им помочь. Ну, в раскрутке там. И говорят: «Нам нужен какой-то фронтмен». Я с ними повстречался в неурочное время, послушал на репетиции, чем они занимаются, и честно говоря, так прибалдел, потому что это было уже далеко от русского рока. Это была музыка с какими-то элементами джаза, это нечетные размеры, постоянно меняющаяся мелодика. Гармония, правильно прописанная. Это не четыре аккорда или два аккорда русского рока. Я сказал: «Да, ребята, давайте я буду с вами дальше заниматься». И, в общем, на какое-то время подвинул все остальные моменты. И с «Краденым Солнцем» практически до 2000-го провел.

- А говорили, что Дейв Брубек как-то музыкантам нравился?

- Да. Клавишник Паша Ключарев, у него была хорошая музыкальная школа. Он вообще из интеллигентной дворянской семьи. У него были хорошие и глубокие познания в музыке, в том числе и в джазовой. Вот он нам показал Дейва Брубека и разную другую музыку. И мы стали играть 5/4, 6/4, 7/4, 9/4, 13/4. Ну, изобретали.

- Говорили тоже не раз, и я сам в эфире говорил, что с группой «Аукцион» перекликается ваше творчество. Ну, наверное, это ваше, ну, не проклятье, но преследовало это вас, да?

- Ну, так да, было. По-другому никак. У нас был Цой, у нас был Кинчев, у нас был Шевчук.

- Ну, это совсем не похоже.

- У нас был «Аквариум». И вот еще была группа «Аукцыон». Она была ни на что из вышеперечисленного не похожа. Тоже какая-то такая джазовая музыка, нам казалось. Ну и невзначай, а может быть, (смеется) и специально где-то, получалось, подражали. Ну, что теперь скрывать. С течением времени все это подражательство куда-то уходило, уходило, исчезало. В конечном итоге, мне кажется, мы от него избавились. Тем более, что с «Аукционом» потом пересекались и играли совместно даже какие-то концерты. В конечном итоге мы стали на них совсем не похожи, ни в музыкальном плане, ни в плане шоу какого-то на сцене.

- Ты сказал, что ребята подошли панковской наружности. А панк-то во всем этом был?

- Вот какое-то странное стечение обстоятельств, как только я появился в группе, они просто решили больше панк-музыку не играть. А я наоборот очень хотел, чтобы все было с ирокезами. Ну, я тоже тогда был достаточно молодой балбес, мне хотелось, чтобы подача была агрессивная, чтобы выглядели все ни как хипаны, а как нормальные такие злые парни.

- Ну, как хипаны вы точно не выглядели.

- (смеется) Как бомжи, наверное, мы выглядели. Я помню, приехали в Саратов как-то на концерт, у нас у всех были драповые пальто и береты, мы все пошили одинаковые, на заказ. И нас поймали, значит, на улице саратовские гопники, избили.

- Береты отняли?

- Береты порвали и сказали: «Вы, водопроводчики, тут ходите по нашему городу. Откуда вы такие приехали?» В общем, огребли мы по полной. Одевались мы все время, конечно, вызывающе, даже на то время, если учесть, что это, да, 90-е годы. Десять человек в одинаковых беретиках (смеется) – это подозрительно. (смеется)

- Пожалуй. Но вот, кстати, на «Ракурсе», по-моему, беретиков я не помню. Послушаем еще одну вещь, она называется «Север». Концерт группы «Краденое Солнце», «КС» на радио «Ракурс», 97-й год.

- Вещь называется «Север», группа «КС», «Краденое Солнце». Евгений Анисимов, Джефф, у нас в студии. У вас вообще было очень бурно на концертах?

- Да, мы старались, конечно. Энергии было очень много, надо же было куда-то ее девать. А еще хотелось заиметь как можно больше друзей, разбитных и веселых. Поэтому отжигали по полной, да. (смеется)

- Но музыканты, мне кажется, это как раз такая стезя, где друзья приходят сами.

- Да. Больше того, даже остались рядом со мной еще люди, которые подходили на концертах, незнакомые абсолютно, а с ними я уже больше 20-ти, 25-ти, 30-ти лет общаюсь. Уже не по музыке, а просто в жизни. Уже детей друг друга крестили, воспитываем. У кого-то уже внуки появились.

- Это, кстати, даже важнее, мне кажется. Потому что, когда идет движуха, друзей всегда полно. А когда уже проходит какое-то время, возраст, и уже движухи нет, становится понятно, где друзья, а где просто приятели.

- Ну, мы еще просто всегда бережно относились к тем людям, которые на концерт к нам приходят. Это правда, я не для понтов это говорю. Старались после каждого концерта, ведь за концерты нам все-таки платили какие-то деньги, одно время даже неплохо платили. Мы всегда все поровну делили между друг другом. Не было такого, чтобы кто-то получал больше, кто-то меньше. Такая ситуация не во всех рок-группах.

- Точно не во всех.

- И после концерта мы обязательно, как правило, накрывали, либо в этом же клубе или зале, огромный стол, и практически всех, кто был на этом концерте, усаживали за этот стол и общались.

- Ни фига себе!

- Клянусь! Было даже как-то, знаешь, неудобно эти деньги уносить с собой в кармане домой. Ну, такие мы были дурачки. Сейчас, наверное, я бы уже был на это не способен. Но в то время хотелось, чтобы всем было хорошо.

- Вас называли одними из участников такой вот условной новой волны питерского рока. Ты вот как к этому относился?

- Ну да. По счету четвертой тогда называли.

- Да? Ее считали даже?

- Да, считали. Это была четвертая волна питерского рока.

- Кто еще в этой волне с вами был?

- Ну вот, как раз, по-моему, и «Сплин» туда причисляли, и «Кирпичи», «Король и Шут». В Питере была такая группа «Джан Ку». Может быть, и сейчас еще есть. «Пилот», он тогда назывался «Милитари Джейн». Да много очень групп, и все были достаточно интересными. И ребята все были, на мой взгляд, талантливые. И все эти концерты всех этих групп посещались хорошо. Мы подружились с «Бригадным Подрядом». Группа старая, древняя, состав там много раз менялся, но вот на каком-то этапе мы с «Бригадным Подрядом» очень плотно провели время.

- Я хочу сказать, что «Бригадный Подряд» и сейчас жив, и в Москве не так давно концерты давал. Такие, знаешь, уже мастодонты.

- Я знаю. Вот Толик Скляренко, вокалист «Бригадного Подряда», он был когда-то, в самом моем первом проекте, соло-гитаристом. Потом я Толика привел в «Краденое Солнце», он там играл, а я уже ушел из «Краденого Солнца». А сейчас так получилось, что я женат, и у меня дети от бывшей жены Толика. Но произошло это не сразу, прошли многие годы, так все переплелось. Но, наверное, Питер такой небольшой город.

- Жень, скажи, я правильно понимаю, что таким вот музыкальным вдохновителем «Краденого Солнца» был Паша Ключарев?

- Я бы назвал его настоящим музыкальным руководителем. У него хорошее было музыкальное чутье, как композитор он был прекрасен. Много талантливых людей я встречал на своем творческом пути, но таких как Паша, их единицы. Как аранжировщик он был большой молодец, грамотный парень. Даже, может быть, чуть-чуть гениальный человек, он был немножечко необычен. Если бы с ним сейчас здесь вместе сидели, наше интервью свалилось бы в какой-нибудь абсурд. (смеется) То есть, скажем так, он был даже не от мира сего.

- Такая ситуация для людей талантливых и в чем-то гениальных – она нормальная. Это такая нормальная ситуация. (смеется)

- Но я вынужден сказать, работать рядом с такими людьми, вместе с такими людьми очень тяжело. И в конечном итоге это привело даже к перемене состава самого коллектива «Краденое Солнце». Сменилась из-за этого, в частности, масса музыкантов. Ну и я под конец уже перестал понимать Пашу, ну и он перестал меня понимать. Мне пришлось покинуть проект, потому что я чувствовал, что недосамореализовался, ну и понимал, что я уже, наверное, мешаю группе, потому что ребята хотели немножечко другую музыку играть. И вот где-то в 2000 году или 2001 мы расстались. Но расстались, как оказалось, все равно на время.

- Ну, мы об этом еще поговорим, не будем забегать вперед. А пока 97-й год, композиция называется «Рыба».

- Песня называется «Рыба», «Краденое Солнце», концерт на радио «Ракурс», 97-й год.

- Да, это моя самая любимая песня в репертуаре «Краденого Солнца».

- Почему?

- Даже не знаю, как объяснить. Вот она просто внутри меня. И даже сейчас, спустя кучу лет, мы уже не играем вместе и не видимся, даже если бы сейчас мне сказали: «Ну-ка, выйди-ка на сцену, сделай вместе». Я бы вышел не задумываясь, спел ее как надо. Очень я люблю эту песню.

- Но здесь она, мне кажется, как надо сыграна, и спета вообще отлично. А, кстати, какой здесь размер? Вальс – не вальс, что-то такое вот…

- Это три и два, 5/4, по-моему.

- Ну, это не сложно, это не семь.

- А-а, там еще пять и шесть где-то, вкрапление есть шесть. Но это надо дирижировать. Если бы ты меня чуть пораньше спросил, я бы послушал и тебе точнее сказал. Но там, по-моему, пять и шесть.

- Ну, не очень хитро, бывает хитрее значительно.

- Нет, конечно, бывает хитрее. Но надо сказать, что мы же не были металлюгами, которые часто по-другому обыгрывают нечетные размеры.  Мы все-таки даже где-то в стиле ска, с элементами джаза, я не знаю. Это не русский рок точно. Сейчас сижу, слушаю, я понимаю, что это не русский рок, это андеграундная какая-то музыка, инди-музыка, я не знаю, какая. Даже сейчас мне интересно слушать.

- Скажи, а ведь была еще какая-то движуха во время выступлений, типа перфомансов, да?

- Да. Ну, вот, как я говорил, вокруг нас всегда было много интересных и талантливых людей. В определенный момент, на одном из мероприятий в Питере к нам подошли ребята, андеграундные художники из «Фогель Арт Групп». Они занимались перформансами, так это слово вроде выговаривалось раньше?

- Да, да, модное было слово.

- Да. Во время выступления какого-нибудь артиста они выходили в разных интересных костюмах, которые сами же шили. Выкатывали какие-то декорации на сцену, производили всякие интересные телодвижения (смеется), разыгрывали сценки. На одном таком концерте подошли ребята, говорят: «Вы знаете, ребята, тут вот все какие-то группы, вот вы вроде что-то интересное играете. Давайте мы с вами замутим сейчас мероприятие, наш перформанс». – «Ну, давайте». И мы подружились, все прошло великолепно. Потом они готовились к каждому нашему концерту. Все время какие-то новые костюмы шили.

- Каждый раз разные были?

- Конечно, каждый раз разные, иначе это было бы не интересно ни им, ни нам, да и зрителям. Были люди, которые постоянно ходили на наши концерты, вот что удивительно. Да нет, это, конечно, не удивительно.

- А чего удивительного? Если людям нравится, почему бы им не ходить? (смеется)

- Я просто ничей не фанат, не могу посещать одного и того же артиста больше двух-трех раз. За пять лет, скажем так. А здесь я видел каждый концерт иногда одни и те же глаза в первом ряду. Так вот, и перформансы эти, да, и на телевидение мы таскали все эти костюмы и декорации, и ездили по городам. Чего только не было, и всякие мистические истории происходили. Покушение на меня человек пытался организовать, убить.

- Ух, ты!

- Было такое. Не знаю, сейчас об этом рассказать или потом?

- Ну, давай сейчас, раз вспомнили, что откладывать?

- Да, была история. После одного из концертов подошла девушка и говорит: «Джефф, у меня к тебе очень серьезный разговор». Даже не она подошла, а подошел молодой человек и сказал: «Я вынужден тебе представить одну особу. Отнесись, пожалуйста, серьезно к тому, что она сейчас тебе скажет». Я напрягся, говорю: «Да, хорошо». Вот подвели мне девушку, выглядела она как ведьма. Это сейчас мы по телику видим, по всяким мистическим телеканалам, как выглядит ведьма, тогда такого не было. Она меня убедила, что она провидица и видит будущее. Она увидела мою смерть. Причем, когда я спросил «а скоро ли?», она сказала: «Да осталось тебе всего 30 или 32 дня, начиная от сегодняшнего дня». Когда я отсчитал, то получалось, что у меня в этот день концерт опять же в этом же клубе. Я спросил: «А как это произойдет?» - «Это будет насильственная смерть». Кто-то должен был меня реально покоцать. Но я легко в это поверил, потому что на концертах иногда бывал такой накал. А еще к нам приходили, субкультура своего рода тогда была – геи. Помните? Геи – это было так модно. Они ходили, их там человек 20 было постоянных. Они все думали, что я, наверное, стану их предводителем. (смех) Видимо, похож был по молодости. И, короче, «вот тебя убьют». Может, кто-то из этих геев, которому я отказываю, наверное, во внимании? В общем, короче говоря, все кто при этом присутствовал, а также наши знакомые, которые в тот день были в этом клубе, естественно, через 32 дня собрались в этом самом месте…

- Защитить тебя. (смех)

- Оцепили сцену, всю, всю массу людей, а людей тогда ходило очень много на концерт. Прошло мероприятие и, в общем, опять пришла эта девушка. Я говорю: «Ну, видишь, ничего же не произошло». Она говорит: «Это произойдет не на концерте, это произойдет через полтора часа». А через полтора часа у нас поезд. «Значит, это произойдет в поезде?» - спросил я. – «Да, это произойдет в дороге». В общем, ребята меня охраняли до самого Питера от Москвы (смеется) Ничего не произошло, как видишь.

- Да, слава богу.

- Но эта провидица беспокоила меня еще очень долго. Пытаясь доказать, что все переносится то на месяц, то на два. Ну, потом мы ее, конечно, подняли на смех с ребятами, ничем плохим это не закончилось.

- Ну, мне кажется, после первого раза уже должно было немножко отпустить.

- Да время-то какое было! Кашпировский, Чумак. Ты понимаешь, народ-то - дурак был. Поэтому, конечно, мы поверили во всю эту чушь.

- Ну, слава богу. Все хорошо, что хорошо кончается. Еще одна вещь («Вова») группы «Краденое Солнце» с концерта на радио «Ракурс», 97-й год. Джефф у нас в студии.

- Чума! Группа «Краденое Солнце». Вот не эта ли песня компанию из 20 человек привлекла на концерты?

- Возможно, да.

- Она такая, на грани.

- Ну, ты понимаешь частенько мы эту тематику с ребятами в шутку, конечно, педалировали. Ну, потому что, я говорю, время-то такое было.  Помнишь, помимо Кашпировских по телевизору еще вот эти вот ребята везде и всюду разговаривали (изображает противным голосом) вот такими голосами, и это считалось нормально и прилично. Если ты так не разговариваешь, значит, ты отсталый человек. Неважно, что ты не занимаешься чем-то там, но разговаривать ты должен так и вести себя должен плавно.

- Вспоминаю, о чем вы разговаривали между песнями. По-моему, вы тогда как раз представляли впервые изданный так, по-человечески, альбом «Кот».

- Да, но это не первый альбом.

- Не первый, да.

- «Кот» дважды выходил, в двух разных версиях. Первую версию мы здесь, в Питере выпустили. А потом да, с Театром ДДТ. Отличались эти два альбома на две песни, и, естественно, перезаписано было по-другому. Этот альбом был ударным на то время - весь наш концертный репертуар. Хотя перед этим было еще два альбома записано.

- Какая их судьба?

- Перевыпустили спустя много-много лет на конторе здесь, по-моему, «Бомба Питер» называется.

- Они были уровня демо-записи, или это была такая полноценная студийная работа?

- Писали в студии, но поскольку мы были совсем еще юные ребята, со звуком сами работали, многое не умели. Звук студийный, ну, конечно, по сегодняшнему дню некачественный был товар. Но интересный! (смеется)

- А вот все-таки на этом концерте ракурсовском в основном уже с «Чукчи» песни же?

- Да, да.

- «Чукча» вообще, по-моему, ну, примерно как у «Аукцыона» «Птица». Вот у вас, по-моему, это «Чукча»?

- Совершенно верно. Ну, просто видишь, видимо, на этот концерт мы приехали, обкатывали материал к «Чукче». Ну, «Чукчу» да, лихо записали.

- Те вещи, которые воспринимаются как хиты: «Таня», естественно, «Паучок», «Вова» тот же самый – это все как раз «Чукча».

- Я думаю, что они воспринимаются как хиты только потому, что они были хорошо наиграны, заиграны в руках были. Мы их постоянно на всех концертах дубасили. Они уже на зубах навязли. Вообще, изначально, наверное, нам хотелось материал посложнее играть. Тут, на «Ракурсе», наверное, таких песен исполнено не было. Лирическая музыка была у нас, тяжелые вещи, философские всякие композиции были, баллады.

- Там, по-моему, одна единственная вещь впереди у нас будет из более ранних. Ну, мы дойдем до нее.

- «Крыса», наверное?

- «Сладкая Девушка».

- А-а-а, вот, кстати, это из предыдущих двух альбомов, которые до «Кота» были. На коленке написаны. Вообще, за 15 минут написаны и еще за два часа записаны.

- Вообще, Театр ДДТ и «ДДТ-Рекордс», на тот момент, 97-й год, у меня было такое ощущение, что  это была какая-то такая история…

- Кузница.

- Да, кузница. Вот Шевчук тогда очень серьезно за молодую поросль взялся, решил, видимо, смену себе выращивать. Здорово помогло тогда?

- Ну вот, ты понимаешь, это такой вопрос, на который честно я ответить не смогу, чтобы никого не обидеть.

- Где-то помогло, а где-то и нет?

- Спорный очень это вопрос по поводу того, что происходило вокруг этих групп, которые были в Театре ДДТ на тот момент. Не хочется никого обижать, но да, спасибо большое Театру ДДТ за то, что у нас появились первые настоящие компакт-диски, какой-то тираж этих магнитных кассет, какие-то афиши. За то, что мы выступили какое-то большое количество раз как разогревающая группа и перед «ДДТ», и перед «Пикником», перед «Аукцыоном», перед группой «Телевизор». Ну, короче говоря, да, благодаря Шевчуку, мы, наверное, вошли в этот мир более старших товарищей. Это, конечно, помогло, тут Юре спасибо большое. Не только «Краденому Солнцу» он помог. Тут и «Король и Шут», и «Пилот», да и «Сплин», по-моему.

- В меньшей степени. Но, по-моему, первый раз, когда они выступали на большом фестивале, это был как раз «Наполним небо добротой».

- Да, да. Это, наверное, первый раз, когда я опен-эйр сделал. Испугался тогда, помню, жутко. Как так – потолка нет, народа, наверное, тысяч 10-15 перед тобой. В клубах ты понимаешь: вот они глаза, вот они руки человеческие. Ты видишь реакцию, знаешь, что дальше делать, чтобы людям было интересно и весело. А тут какое-то море голов и ты не можешь понять, правильно ли ты себя ведешь на сцене.

- Ну, тоже, видимо, какая-то школа нужна для выступления на больших площадках.

- Вот тут у вас был Егор Никонов?

- Да.

- Когда мы с ним играли, он в моем проекте участвовал, я понимал, что, находясь в маленьком замкнутом помещении в клубе, его слишком много, потому что у него школа стадионная, а меня нормально. (смеется) Это моя аудитория, это мой зал, грубо говоря, человек на 400-500, а его слишком много. И я как фронтмен, получается, проигрываю своему гитаристу. И когда мы с ним играли где-то на больших площадках, его было нормально, а меня маловато. Потому что разная школа.

- Ну, здесь, да, только практика и практика, никаких других вариантов нет.

- Да.

- Еще одна вещь, называется «Сталин», «Краденое Солнце», 97-й год.

- «Сталин», группа «Краденое Солнце». Жень, это политическая песня?

- Ну, на тот момент никакой политической нагрузки там не было.

- А теперь уже что-то начинаешь задумываться? (смеется)

- Да. Видишь, я сегодня во френче пришел.

- А в клипе там тебе, да, голубые глаза рисовали?

- А они у меня и так, вроде, голубые.

- Но они просто прям такие были, ух!

- Ну да, просто выдавили еще синевой.

- Вообще музыкальное братство питерское  - это миф или так и есть?

- Слушай, скорее всего, миф. Да не только питерское - и московское, и киевское. Много с кем я за эти годы пообщался, старичков спрашивал. Вот и ребят из группы «Ва-Банкъ» спрашивал, и ребят из «ДДТ» спрашивал, из «Воплей Видоплясова» ребят спрашивал. Говорю, когда мы начинали, вы уже по сцене все прыгали. Нам казалось, что все вы - «Мы вместе!»

- Юнайтед рокерс.

- Да. Что вы – «Все это рок-н-ролл!». «Нет, - говорят мне они, - всегда между нами существовала конкуренция. Кто будет закрывать концерт? Кто последний - тот и круче. И там такие драки происходили. Поэтому не верь во все это. Все (братство) вам показывали просто по телевизору, когда можно было». Ну, я думаю, что и в наше время уже начинал формироваться шоу-бизнес, даже в рок-музыке. Мало кто из музыкантов друг другу помогал чем-то. Там, грубо говоря, гитару попросишь на запись, не каждый даст свой инструмент. А гитар раньше не так много было хороших в городе Петербурге. И знакомствами полезными не все делились друг с другом. Чтобы куда-то пролезть, в каком-то фестивале поучаствовать, надо было приложить много усилий.

- Но, тем не менее, ты уже упоминал, в 98-м году вы записали «Краденое Солнце», сказку. И это прямо был «Олд стар гэст бэнд». И Шевчук тот же самый, и Настя Полева, и Леня Федоров, кого там только не было. Как собрать-то удалось?

- Ну, я понимал уже к этому времени, что «Краденое Солнце» уже состоялось как рок-группа, как проект. Я уже мог себе позволить подойти к Насте Полевой, допустим, и попросить ее вместе с нами что-то немножечко сделать. Или Марина Капуро, или тот же самый Шевчук. Кстати, с Настей Полевой до сих пор общаемся тоже близко. Вот, и я набрался смелости, к каждому из этих уважаемых людей подошел и попросил. Никто мне ничего не отказал, все пришли вовремя на студию, все спели свои партии, которые я всем раздал. Долго меня не могли понять мои собственные коллеги из группы «Краденое Солнце», зачем нам нужна эта сказка. Я им говорил, что нужно оправдать название. Потом - такой шанс выпадает: студию у Шевчука мы взяли на время, вроде все артисты известные согласились, давайте сделаем по-быстрому. И тоже, наверное, за неделю всю музыку придумали. От того момента, как мне пришла в голову эта идея и до того, как приступили к записи, прошла ровно неделя. За неделю придумали всю музыку, аранжировали, и еще дней за пять, наверное, всех записали. И еще дней за пять все свели. В общем, две с половиной недели ушло на весь этот альбом, на всю эту сказку. Но слушается она до сих пор, зараза.

- Она клево слушается.

- Клево. Там должен был быть еще видеоряд. И я просил Юру Шевчука, чтобы дал мне на время хотя бы видеокамер, чтобы я мог подснять что-то для того, чтобы этот саундтрек поимел свою картинку. Но не сложилось тогда. Там камеры уехали куда-то вместе с ним на гастроли. Не успел я ничего снять. Но саундтрек остался. Зато слушается неплохо, дети любят. Вот мне до сих пор рассказывают люди, что детишкам ставят, даже вот современным детишкам, и те с удовольствием этих медведей, медведиц и крокодилов слушают.

- Но она тоже теперь уже политический окрас приобретает.

- Да?

- Да, конечно.

- Не задумывался.

- Ну, как и «Тараканище», как и «Краденое Солнце». Ну, знаешь, начинаешь уже соображать, а Чуковский-то, наверное, писал не совсем про зверей.

- А, ну да, я подобные-то вещи тоже читал. Конечно, да, наверное. Я, кстати говоря, очень далек от политики. К Сталину до сих пор отношусь уважительно. Ничего плохого, да и хорошего сказать не могу. Считаю, что очень важна в истории любой страны роль лидера. В рок-группе точно так же. Если у группы несколько лидеров, у них разные амбиции, значит, группа рискует разойтись по сторонам.

- Альбом «Маджента», там же уже твои тексты были?

- Да.

- Это последний альбом того периода, в котором ты участвовал?

- Ну, там получилось как. К 2000-му году уже назревал тот момент, что нам друг с другом становилось не очень интересно. В музыкальном плане нужно было как-то расходиться. Да и по-человечески - появились свои возлюбленные, дети первые пошли, а у кого-то и не первые даже дети. Ну, и решили каждый какими-то сольными проектами заниматься. Но меня не отпустили ребята: «От этого «Краденое Солнце» может проиграть, если я сейчас уйду, уведу с собой аудиторию». Я со вниманием отнесся к этому моменту, сказал: «Да». Но мне хотелось вот этот альбом «Маджента», который я видел себе просто как «Мама Джеффа», поэтому он назывался «Маджента». Маме хотелось записать пластинку, на стороне, не в «Краденом солнце». Но ребята меня не отпустили, сказали: «Давай мы лучше вместе это сделаем». Сделали, и он стал номерным очередным альбомом группы. Это нас не спасло от того, что мы в конечном итоге потом разошлись. Ну, альбом остался. Аранжировки прекрасные там. Песни, ну, вот они больше русским роком, конечно, пахнут. Там тексты мои, гармонии мои, аранжировки мы в «Краденом солнце» делали вместе. Ну, такой альбом. Выпустили его на «Мороз Рекордс».

- Я так понимаю, что сотрудничеством с «Мороз Рекордс» недовольны вы остались, да?

- Ты помнишь, нет, наверное, не помнишь, как группа «Ленинград» уходила с «Гала Рекордс»?

- Не помню.

- В общем, тогда происходили такие вещи. Вот эти группы: «Король и Шут», «Ленинград», «Краденое Солнце» уже начинали приносить небольшие, но доходы все-таки. И записи продавались, и пиратили нас всех уже. Я слышал из ларьков наши песни, хотя никто из нас не носил никуда никакие кассеты, но я, проходя по улице, слышал из каких-то окон, что мой голос звучит. Так было и с группой «Ленинград». Нас пиратил сам «Мороз Рекордс», насколько я знаю.

- Это как это?

- Договор был подписан на какое-то количество. Нам говорилось: «Выпущена тысяча компакт-дисков», а их было выпущено сто тысяч.

- Розлив водки в ночную смену?

- Да. И вот, допустим, какие-то свои авторские гонорары мы получали с тысячи компакт-дисков, а остальные 99 тысяч – просто неучтенка.

- Сурово.

- Они продавались налево по всей стране, и с этого никаких денег мы, естественно, не получали. Вообще, честно говоря, ничего, по большому счету, я не заработал с этого всего. С музыки в принципе. Ни в одном проекте, в котором участвовал, денег это не принесло, таких, как надо было бы.

- Зато накрывались столы для друзей.

- Зато есть теперь, что вспомнить. Я не жалею ни о чем.

- И друзья есть.

- Да. Я думаю, и друзьям есть, что вспомнить.

- А есть еще и что послушать. Следующую вещь давайте. Композиция называется «Жил на крыше».

- Группа «Краденое Солнце», Джефф у нас в студии. Слушай, у вас такая жизнерадостная музыка, такие убийственные тексты. То Таня в небо ногами, то на груше кто-то висит.

- Ну да, такие поэтические образы. Хорошая была фантазия, у всех, собственно говоря. Этот текст, наверное, писал Кузя, как и в «Тане». Ну да, почерк автора.

- Да-да, почерк схожий вполне. Ты всплыл потом с проектом «Jeff Сотоварищи», и это был Киев?

- Да, поехал в Киев посмотреть, как там жизнь вообще. И просто поехал даже потому, что там мне предложили бесплатно записать что-нибудь. Я туда приехал и увидел, что на этой студии сидит группа «Вопли Видоплясова». Ну, честно говоря, немножко обалдел, потому что в то время у них вышел альбом «Музыка».

- У них был очень серьезный статус на тот момент.

- Да, да. Оробел даже немножко, иностранцы все-таки. (смеется) Ну нет, мы нашли общий язык, и даже попробовали с ними несколько песен написать и записать.

- Это было еще до момента, когда вы стали «Jeff Сотоварищи»?

- До «Сотоварищей», да. У них был проект параллельный - «Бонзы», без Олега Скрипки. Они как-то сразу сказали: «Нет, Олега не надо сюда. Давай мы тебе поможем, сделаем вот так вот». Я говорю: «Конечно, давайте». Одну из песен, «Моряк» называлась, отдали на все радиостанции в Киеве. Потом даже в Москву отправили, на «Наше радио». И я застрял в Киеве на два с половиной года, до первой оранжевой революции. Уехал, вот вроде и к политике не имею никакого отношения, уехал, потому что началось такое негативное отношение. «Ты не разговариваешь на украинском языке, поэтому на радио не надо русской музыки, ленинградской не надо, этого не надо». Ну, и люди там в то время, действительно, тяготели все к самобытности, самостоятельности, у них там фолк-музыка пошла развиваться. Притом что большинство моих друзей и знакомых были все-таки с русскими корнями ребята, но вот украинцы самостийные, они были жесткие парни. И поэтому я не удивился, что в конечном итоге произошло, то есть, я увидел самое начало, и то, что сейчас происходит, на мой взгляд, просто логическое продолжение всего этого.

- А проект «Jeff Сотоварищи» как-то перетек в группу «КарманЫ»?

- Да. Вот мы с киевлянами все-таки ездили через границу туда-сюда каждые 90 дней, потому что мне надо было прокатывать этот самый… (смеется) Визу.

- Паспорт?

- Да-да-да. Мы обязательно ездили, концерты играли там-тут, там-тут. Но в конечном итоге они сказали: «Мы что-то подустали кататься в Россию. Все конечно хорошо, но ты давай, либо поспособствуй нам, чтобы квартира какая-нибудь была, либо, мы не знаем, захотелось нам домой». Ну, как-то мы закончили запись очередную, скомпоновали в альбом, я думаю:  «В Питер возвращаться не буду, поеду в Москву». И прямиком из Киева поехал в Москву. В Москве, да, (смеется) собрал проект, назвался он «Карманы».

- «Карманы» или все-таки «КарманЫ»?

- «Карманы».

- Потому что я где-то видел ударение на последнюю букву, и подумал: «О, клево!»

- Ну, кто как. Я уж точно не помню, что там чудачили. Наверное, по аналогии с «АукцЫоном» кто-то где-то приписал.

- Может быть.

- Можеть быть, да. Но опять же на «Аукцион» это было абсолютно непохоже.

- Какие-то коллаборации, ведь да, у тебя еще происходили в России в нулевые?

- Да. Я уже обмолвился, что познакомился с ребятами из «Ва-банка». С «Ва-банком» ярко помню, потому что мы играли много концертов с Егором Никоновым и Сашей Белоносовым, клавишником «Ва-банка». Здорово так играли, что-то записывали, только, по-моему, ничего так и не выпустили толком. Но где-то эти записи есть. Наверное, у меня дома могут быть. Ну и так, по-моему, я постоянно куда-то к кому-то ходил, что-то напевали-наигрывали.

- И потом снова родные пенаты?

- Ты знаешь, я понял, что в Москве… (вздыхает) Я люблю, конечно, Москву, но там нет Эрмитажа, нет Дворцовой площади, нет Русского музея. Нуждался организм в подпитке. Духовной какой-то. Потому что я обошел весь исторический центр Москвы и, кроме двух-трех улочек, на которых мне было хорошо, я так себе и не нашел места. Я комфортно себя чувствовал на станции метро «Третьяковская», вот там остались еще, не знаю, как сейчас, несколько улочек, где старые купеческие дома еще стояли. Но не хватало вот гранитных набережных.

- Я хочу тебе сказать, мы два часа назад сидели вот здесь же с Сашей Васильевым, и тоже зашел разговор о Москве и Питере, и он высказал ту же самую мысль, может, чуть-чуть другими словами, что в Москве ему не хватает вот таких мест силы.

- Да-да, так и есть.

- Вот вы, питерцы! (смеется)

- Я прочитал Гиляровского всего, и, конечно, я ходил и искал эти места, которые он описывал, и не находил.

- А из Гиляровского бесполезно искать уже, да.

- Да. Потому что Лужков перестроил все.

- Это из Достоевского можно в Питере что-нибудь найти, а из Гиляровского в Москве – нет. (смеется)

- И поэтому я поехал в Петербург, и так получилось, что тут же мне опять позвонили ребята из «Краденого солнца». Мое путешествие закончилось опять в проекте «Краденое Солнце».

- Еще одна вещь, «Сладкая девушка».

- Но вот снова такая серьезно-могильная тематика в веселой песне. (смеется)

- Да. На контрасте.  

- Снова в «Краденое Солнце», 2008 год, и вылилось все это в итоге в альбом «Нефть», да?

- Ты понимаешь, надо было что-то делать. Раз собрались снова, надо было что-то вместе делать, что-то писать, что-то записывать. Ну, кое-как что-то набрали. Да, там уже совместно наколупали и музыку и тексты. Раньше, до этого момента, роли были распределены, если человек написал музыку, значит, он выбирает текст. Либо Кузя у нас за тексты отвечал, либо я. Если Паша написал музыку, он выбирал. А здесь как-то так получилось, какое-то коллективное творчество, все в одну кучу свалилось.

- Ну, так хороший альбом, на твой взгляд, в итоге? Он такой, немного на ранние не похожий.

- Да. Но он помудрее, этот альбом. И знаешь, затянули с его изготовлением, с записью. Поэтому я там вижу много депрессивных и холостых моментов, скажем так. Нормальную предпродажную подготовку надо было сделать. Там есть три-четыре песни, таких, ну, не хитовых, но запоминающихся композиций.

- «Никарагуа» запоминается точно.

- А-а, это-то да, это да. Но дело в том, что «Никарагуа» записали ребята раньше, в каком-то предыдущем сингле она у них выходила, вроде. И просто ее включили в этот альбом до кучи. Песен должно было быть в альбоме, в «Нефти», гораздо больше. Но просто замучились придумывать, и он вышел в укороченном варианте. По-моему, 36 минут он весь длится, вместо 45. Раньше же было принято, чтобы 45 минут альбом был. Почему? Потому что кассеты. 45 минут ленточка крутилась в одну сторону, переворачиваешь кассету, 45 минут крутится в другую.

-  Альбом «Радио Африка» группы «Аквариум» был минут 47, и это было прямо мучение.

- Да. Надо было переворачивать на другую сторону кассеты.

- Да последнюю песню просто никто никогда до конца не слышал с кассеты.

- Да-да-да. Ну, вот этот вот стандарт, он остался, и нас он тоже захватил. Мы всегда считали, что не меньше 45 минут должно быть звучание альбома. А потом стандарты как-то поменялись, потому что на радио песню больше 5 минут никто никогда не возьмет в ротацию.

- А вас, по-моему, песни-то не такие длинные всегда были.

- Поэтому мы и старались писать две с половиной, три с половиной максимум, чтобы песню точно взяли, чтобы было не подкопаться. И то докапывались до нас программные директора, говорили: «Ребят, ну, неформат». «Как же так? - говорили мы. – В прошлом году мы были ваш формат, а в этом вы требуете от нас опять какие-то пробы проходить, приносить какие-то демо-записи. Что за ерунда?» Так же и на фестивалях на каких-то стали поступать. В общем, мы на всех обиделись, сказали: «Не будем мы больше нигде никакие пробы проходить, будем играть свои сольные концерты и все». Но продолжалось это недолго, просто потому, что здоровье. Стало шалить у многих из нас здоровье. Да еще как шалить. Сказались все-таки застолья в конечном итоге. И, к сожалению, вот уже некоторых парней в живых нет. Печально, но что делать – жизнь.

- Да, подошли к не очень веселой теме, но, действительно, жизнь. Музыку слушаешь?

- Я знал, что ты будешь что-то подобное меня спрашивать.

- А я всех спрашиваю.

- Думал что-то тебе наврать, ничего толком не придумал. Музыку я практически не слушаю, она мне мешает в нынешней моей жизни. Ты ж меня не спросил, чем я теперь занимаюсь.

- А чем ты теперь занимаешься?

- А я не знаю, стоит ли об этом говорить. Мы же говорили о концерте группы «Краденое Солнце» на радио «Ракурс», который произошел 25 лет назад в эфире.

- Конечно.

- Ну, так чего же я об этом буду?

- Ну, мы же сегодня здесь в 21-м году 21-го века, 2021. Так чем ты занимаешься?

- Ну, я все равно от творчества далеко не ушел. Я сегодня занимаюсь не музыкой, я работаю в кино и в театре. Я пробовал себя и как актер, я все это пробовал, все это пытался проходить, и конечном итоге подумал, что мне не хочется больше быть в центре внимания. Мне захотелось обычной человеческой семейной жизни, приходить домой отдохнувшим, больше нигде особо не тусоваться. У меня есть дети, у меня есть жена. Бывшие жены даже есть. Да, я работаю в кино и в театре. Музыка, которую я слушаю, это, как правило, музыка из фильмов, к фильмам и к спектаклям.

- А почему мешает-то музыка вот этой работе?

- Там совершенно другое понимание того, что должно звучать для зрителя, и музыкальный ряд не должен перебивать видеоряд. И вообще драматическое искусство – оно немножечко другое. Дело в том, что я родился в театре. У меня мама и папа из театра, сестра родная. Естественно, я в театр в конечном итоге и вернулся. И находясь в этих андеграундных проектах, конечно же, старался, чтобы на сцене было не просто весело.

- Театральности было не занимать, это точно.

- Я старался. Потому что я все это видел с детства. Ну, хотя бы какими-то маленькими дешевыми способами, но чтобы это было зрелищно, мне хотелось очень. И вот я и вернулся, собственно говоря, в театр. Но музыка теперь не главное для меня. К сожалению или к счастью, я не знаю пока.

- Считается, что надо прислушиваться к себе, тогда все будет нормально.

- К своему собственному организму.

- Да.

- Но я, конечно же, могу послушать, не корчась, какие-то классические рок-произведения. «Дорз» допустим, или Дэвида Боуи, или группу «Кью». Я все это могу послушать, но очень редко все это делаю. Когда остаюсь совсем один. Когда рядом нет никого из родственников, близких и друзей.

- Но музыка не отпустит все равно.

- Не знаю. Сережа, я ничего пока об этом не знаю. Что там будет дальше, я не знаю.

- Ну, еще лет через 25 встретимся, расскажешь.

- Ты главное позови, позвони. (смеются) Если дозвонишься, то встретимся.

- Жень, спасибо тебе большое, что нашел время.

- Да, парни, вам спасибо большое, что позвали.

- Напомню, что мы сегодня слушали группу «Краденое Солнце». Евгений Анисимов, Джефф, сегодня у нас в студии. Мы заканчиваем еще одним, ну, прямо-таки хитом, мне кажется, «Краденого солнца» («Паучок»). Джефф, удачи. Только хорошего и здоровья.

- Спасибо большое.